Дежурство

После ночи, проведенной без сна, Ольга Валентиновна собиралась на работу. Почему-то все валилось из рук: упала чайная ложка, затем опрокинулся заварочный чайник.

Ольга Валентиновна решила позвонить дочери. Справиться о делах. Обычно Елена сама звонила матери. Но в этот раз женщина ощущала смутную тревогу, не дававшую ей покоя. Как бывало раньше, она заранее предчувствовала настроение дочери, недомогания, страхи. Набрав нужный номер, Ольга Валентиновна с тревогой ожидала известий. К телефону долго не подходили. Она уже думала положить трубку, но с другого конца раздалось вялое:

– Алло.

– Доченька, здравствуй. У тебя все в порядке? – спросила встревоженная мать.

– Я сплю, вместо приветствия ответила Лена.

– Я не нахожу себе места. У меня плохое предчувствие, проговорила озабоченно женщина.

– Мама, ты всегда драматизируешь. Все нормально.

– Доченька, ты здорова?

– Как бык.

– Леночка, ты не хочешь со мной говорить? Ольга Валентиновна еле-еле сдержалась, чтобы не заплакать.

– Мама, у меня все прекрасно! – выкрикнула дочь. – Вечно ты суешь нос не в свои дела!

Ольга Валентиновна растерялась. Она подыскивала нужные слова, чтобы успокоить дочь, но вместо этого слезы градом полились из глаз. Кое-как справившись с собой, она деловито задала следующий вопрос:

− Доченька, как твои дела на работе?

− Работаю как всегда, − раздраженно произнесла Елена. − Ну, все, мама, мне некогда.

Ольга Валентиновна вздохнула и обессилено опустилась на стул. Такого ли отношения к себе она ждала со стороны дочери? Нет, конечно. Воспитывая малышку, она старалась дать ей все необходимое. «Дать, дать, дать», − прогудело в ее голове, и сердце неровно застучало.

«Да, я только давала, ничего не требуя взамен», − произнесла вслух Ольга Валентиновна.

Постепенно сердце утихло, боль в левом боку стало тупой, и женщина вышла из дома. В свои шестьдесят лет она еще работала, потому что продолжала помогать дочери, которая после окончания торгового училища уехала в Чебоксары. Ольга Валентиновна осталась в своем городке, где родилась, вышла замуж, родила дочку, овдовела и работала. Из бухгалтерии, по выходе на пенсию, она перешла работать лифтером, так по сей день и дежурила в лифтерской.

День начинался словно по заведенному графику. Мимо лифтерской комнаты проходили жильцы, иные пробегали, но те и другие неизменно здоровались с лифтершей. Она знала всех в лицо, многих − по имени и отчеству

− Доброе утро, Ольга Валентиновна! − раздался звонкий голос.

Звук быстрых шагов стих мгновенно, как и появился.

− Доброго здоровьичка, − женщина едва успела прокричать молодому парнишке из седьмой квартиры. − Учись, студент. Удачи тебе.

− Дежурите? − снова раздалось с лестницы.

− Сижу, Петровна, − радостно провозгласила Ольга Валентиновна.

Из лифтерской комнаты были видны лишь часть ступенек и входная дверь. Входящих женщина разглядывала с особым усердием, нежели выходящих. Жильцов подъезда Ольга Валентиновна узнавала по голосам, шагам.

Лифт работал бесшумно.

− Здравствуйте, тетя Оля, − хором прокричали двойняшки, отправляясь в школу.

− Хорошо учитесь, Дашенька и Машенька, – ответила лифтерша.

На первом этаже хлопнула дверь. Ольга Валентиновна узнала угрюмого жильца по шаркающей походке.

Когда жилец поравнялся с лифтерской, она сказала ему вслед: «Хорошего денечка, Яков Иванович!» И по обыкновению услышала: «Гм».

Лифт без передышки ходил вверх, вниз. Жильцы покидали свои квартиры, чтобы вечером вновь вернуться домой. Детвора спешила в школу, взрослые вели малышей в детские сады. Топот, хлопанье дверей были привычной картиной для лифтерши.

Чуть позднее уезжали на работу чиновники, коммерсанты и седой профессор. «Ах, доченька, моя доченька, почему же ты не придешь и не поговоришь со мной, говорила про себя Ольга Валентиновна. Я бы все бросила, лишь бы тебе помочь. Тут езды-то всего минут сорок». Женщина сидела на стуле, облокотившись одной рукой на стол и подперев голову. Густые седые волосы были аккуратно собраны на затылке и заколоты шпильками. Синий рабочий халат был безупречно чистым и выглаженным. Из-под воротника виднелась белая незагорелая полоска тела, на которой густо расположились рыжие конопушки. В мочках ушей поблескивали золотые сережки в виде листиков. Черная юбка доходила почти до щиколоток, закрывая полные ноги. На них широкие танкетки, ремешки которых были застегнуты на последние дырочки. Про нее нельзя было сказать, что она тучная женщина, но работа бухгалтера все же наложила свой отпечаток.

Где-то вверху дверь с грохотом отворилась.

«Двенадцатая», определила Ольга Валентиновна.

− Олег! − истошно закричала женщина. − Вернись!

После паузы раздалось вновь:

− Олежек, прошу тебя, не уходи!

Вскоре вблизи лифтерской раздались тяжелые шаги, затем что-то звякнуло, и громко хлопнула входная дверь.

«Опять Савельевы ругаются», − определила лифтерша. − И что им не хватает? Наверное, детей. Точно! Десять лет живут, а деток не родили».

В это время над ее ухом раздался возглас:

«Ой, тетя Оля, плохо мне!» − Савельева Нина, не догнав мужа, босиком предстала перед лифтершей.

− Встань на коврик, Нина, − скомандовала Ольга Валентиновна. Заболеешь.

Та послушно перебралась на коврик.

− И дверь захлопнулась, и муж ушел, начала жаловаться она. Все кувырком.

− Давай-ка сядь сюда, − сказала Ольга Валентиновна, вынося из лифтерской стул. − Посторонним в лифтерской сидеть нельзя, а возле комнатки пожалуйста.

− Ой, что делать? снова запричитала жиличка.

− Успокоиться, прежде всего, − тихо ответила Ольга Валентиновна, а сама подумала: «Может, и ее дочь вот так мается со своим Славкой. Не расписаны, так и ответственности никакой»

− Что? − переспросила Нина.

− Успокоиться. Не все так плохо, как кажется − таким же тихим и спокойным голосом сказала лифтерша.

− Как же я одна буду? Он ушел. Совсем, − обреченно выдавила из себя Савельева. − Никого у менянет. И дверь захлопнулась.

− Ключи твои, голубушка, в почтовом ящике, − перебила ее лифтерша. − Это уже первый положительный момент.

− Как вы сказали? Положительный момент? − встрепенулась Нина.

− А то как же? Во всем есть хорошие и плохие стороны. В жизни всегда так бывает. Иначе единогоцелого не получилось бы.

Нина удивленно посмотрела на лифтершу.

− А откуда вы про ключи знаете?

− Я здесь все звуки определяю.

Нина быстрым шагом подошла к своему почтовому ящику и достала ключи от квартиры.

− Ой, я вам так благодарна, тетя Оля. Действительно, положительный момент. Только во всем остальном неважно, − посетовала она, вернувшись на коврик.

− Как так неважно? − удивилась Ольга Валентиновна. − После развода жизнь не кончается.

Нина Савельева тяжело опустилась на стул. Она теребила верхнюю пуговицу на атласном халате, не решаясь встретиться глазами с лифтершей.

− Так вы думаете, что это развод? − дрожащими губами спросила Нина.

− Извини, Ниночка, я ничего не хотела такого. Просто вырвалось. Может быть, все наладится?

− Не наладится. Вот и ключи оставил. Сказал, что уходит от меня навсегда.

− Нина, от этого не умирают. Жизнь продолжается! − попыталась утешить девушку Ольга Валентиновна. − Все в жизни происходит так, как должно быть. Всему есть свой черед: и встречи, и расставания, и печаль, и радость.

− Свой черед? − удивилась Нина. − Значит, я встречу кого-нибудь?

− Конечно! Деточка, ты не будешь одна! − подтвердила лифтерша.

− И у меня будут дети! − обрадовано сказала девушка.

Конечно, будут. Ты еще молодая

Женщины помолчали. Ольга Валентиновна подумала о том, что и ее дочь нуждается в поддержке.

− Тетя Оля, так ведь я люблю Олега, − снова запричитала девушка.

− Коль любишь − отпусти, не держи его. Когда любишь человека, желаешь ему счастья.

− Счастья без меня?

− Вспомни, дорогая, вашу жизнь? Был ли ваш союз крепким? Или тягостным для обоих? − спросила Ольга Валентиновна.

− Скорее − тягостным, − призналась Нина.

− Значит, пора извлекать опыт из ваших ошибок.

− Тетя Оля, вы такая мудрая. Вы все знаете. Только ведь я ничего не умею без Олега. Я же не работала совсем.

«Мудрая, да дочери не нужны мои советы, − снова женщина вспомнила о своем. − Хорошо бы ей тоже кто-нибудь помогал, как я тут пытаюсь помочь несчастной».

− Научишься, главное − захотеть, − утешила ее лифтерша. − У тебя все впереди.

− Правда? − У Нины глаза засияли. − Я начну все сначала! Жизнь продолжается! Я смогу!

− Сможешь, Ниночка, верь мне, − подтвердила Ольга Валентиновна.

Девушка с ключами в руках побежала вверх по ступенькам. Вскоре дверь ее квартиры с шумом захлопнулась.

Ольга Валентиновна решила попить чаю. Но в это время в лифтерской раздался аварийный сигнал. Нужно было идти устранять неполадки в грузовом лифте.

Ближе к вечеру жильцы стали возвращаться домой.

− Тетя Оля, я пятерку получил! − радостно сообщил юный жилец из восьмой квартиры.

− Молодец, Димочка! Иди, обрадуй дедушку. Заждался он, видно, тебя. Ему хорошая весть на пользу пойдет в его-то состоянии.

− Добрый вечер, любезная Ольга Валентиновна, − поприветствовал ее Иван Иванович из квартиры номер два.

− Добрый, добрый. Все в полном порядке! − отрапортовала лифтерша, глядя вслед пожилому мужчине.

− Салют! Наши дома? − влетел в подъезд запыхавшийся студент.

− Нет еще, сынок. А ты пока дома их подожди, чай вскипяти, картошечку почисти, − сказала лифтерша.

− Точно! Обрадую предков. Ужин приготовлю! − рассмеялся парень.

− Хорошая идея! Спасибо, тетя Оля. Давайте я вас поцелую.

− Ну, ну, иди уж, − раскраснелась от полученного удовольствия Ольга Валентиновна.

− Ольга Валентиновна, подскажите мастеру, чтобы трубы отопления в нашем подъезде заменили, − попросила Анна Ивановна, остановившись возле лифтерской. − Зима придет, опять мерзнуть будем.

− Скажу. Непременно скажу, − пообещала лифтерша.

«Скоро осень, там и зима не за горами, − подумала Ольга Валентиновна. − Сапожки Леночке надобы купить. Завтра схожу в домоуправление, может быть работу временную еще дадут. Подъезды мыть, двор мести. Все прибавка к зарплате. Нет, двор мести трудновато будет. А вот мыть полы в самый раз. Физкультура».

Ольга Валентиновна хотела встать со стула, но передумала. Сердце дало знать о себе с удвоенной силой. «Пусть успокоится», − подумала женщина. А вслух сказала: «Лекарство забыла взять. Память дырявая».

− Фу, жара несусветная! Хоть из дома не выходи, − пожаловалась старушка из первой квартиры, возвратившаяся с рынка.

− Доброго здоровьичка, Мария Ивановна, − поприветствовала старушку лифтерша.

– Вы бы кофту вязаную сняли, легче было бы жару переносить.

− Все умные! Одна я дура! Подумать только, лифтеры будут мне указывать! − негодуя, прошла к себе пожилая женщина.

Ольга Валентиновна только улыбнулась. Она привыкла ктакого рода грубостям. «Люди чужие, у них свое на уме, − успокаивала она себя. − Главное, деточка моя была бы здорова, сыта и обута. Завтра же в домоуправление схожу. Стану с пяти часов полы мыть, а дальше дежурить».

Мимо Ольги Валентиновны прошли молодожены из пятой квартиры. Из пакета, что нес парень в руках, шел аромат жареной курицы.

Лифтерша вспомнила, что сегодня не обедала. «Ладно, уж, скоро смену сдавать. Дома поужинаю вчерашней картошечкой», − тихо сказала она самой себе.

Входная дверь громко хлопнула. На пороге лифтерской предстала огромная собака. Она внимательно посмотрела на Ольгу Валентиновну и уселась рядом с ней. Почти сразу же подошел хозяин собаки, мужчина лет сорока.

− Бабуся, посмотрите за моим песиком, пока я к другу поднимусь, − попросил он.

− Ничего себе песик, − ответила Ольга Валентиновна. − Смогу ли я за ним приглядеть?

− Он смирный, никого не тронет, молодой еще, − успокоил он Ольгу Валентиновну

− Молодой? Ростом с теленка будет. Как зовут его?

− Граф, – ответил мужчина.

Затем он похлопал собаку по спине и приказал ей: «Сидеть! Сторожи бабусю».

Ольга Валентиновна, оставшись наедине с собакой, вздохнула, посмотрела по сторонам, не найдя ничего съестного, пожала плечами.

− Извини, Граф, у меня для тебя гостинцев не приготовлено, − сказала лифтерша.

− Я же не знала, что ты придешь ко мне в гости.

Собака внимательно посмотрела женщине в глаза, потом одну лапу положила ей на колени.

− Молодец, Граф, понимаешь, что к чему. Дочка вот меня не хочет понять. Звонит очень редко. А приезжала только восьмого марта, духи привезла, запах хороший. У нее там Славик есть. Молодые...

Она немного помолчала. Собака улеглась в ногах, голову положила на ее танкетки.

− Притомился? И я вот целый день почти просидела. Без лекарства и встать-то не смогу, кажется.

Граф встрепенулся и снова внимательно посмотрел ей в глаза. «Понимает», − подумала она и погладила собаку по голове. Граф отнесся благосклонно к проявленной фамильярности. Ольга Валентиновна подумала о том, что хорошо бы поехать к дочери, но та могла на нее рассердиться. А ссориться с дочерью ей вовсе не хотелось.

− Как всегда опаздывает сменщица. Домой пора, − сказала Ольга Валентиновна собаке.

Та послушно встала и пошла к входной двери.

− Не уходи, Граф, потеряешься, − попросила она пса.

Ольга Валентиновна потихоньку встала со стула, прислушалась к биению своего сердца. «Порядок. Иду домой», − подумала она.

Заперев лифтерскую, она вышла на крыльцо. Пес − за ней.

− Не бойся, я тебя не брошу. Подождем твоего хозяина. Постоим на солнышке, − сказала она собаке. Пес преданно завилял хвостом.

− Умный, Граф, все понимаешь. И как это я тебя не испугалась? Сама не пойму.

− Вы ему понравились, − раздался голос хозяина, вышедшего из подъезда.

− Я даже ничем его не угостила, − сказала Ольга Валентиновна с сожалением.

− Он сытый. Ну, спасибо, до свидания. Граф пошли.

Но собака не тронулась с места.

− За мной! − скомандовал хозяин собаки. Но пес уселся около ног лифтерши.

− Что за дела! За мной! Я кому сказал?! − громко произнес мужчина.

− Он не виноват, − объяснила Ольга Валентиновна − Граф хочет меня проводить. Я ему пожаловалась на плохое самочувствие.

Собака привстала, завиляла хвостом и один раз гавкнула.

− Дела! Ну, пошли, коли так, − согласился хозяин собаки.

Мимо них с чемоданом в руке прошла Нина Савельева.

− Ниночка, куда же ты? − окликнула ее лифтерша.

− Ой, тетя Оля, я вас не заметила. Маму проведать решила, − сообщила радостно Нина.

− Ступай, деточка, Бог в помощь, − улыбнулась Ольга Валентиновна.

Затем обернулась к мужчине:

− Вы не беспокойтесь, я недалече живу, через два дома.

− Ничего, хоть через пять, мы все равно вас проводим, − заверил ее мужчина. − Граф − умный пес!

Женщина протянула руку, чтобы погладить собаку, но неожиданно неуклюже завалилась на нее и, хватая ртом воздух, упала на тротуар.

«Дышит. Скорую вызовите скорее», − закричал мужчина, пощупав пульс лифтерши.

Граф лизнул женщине щеку и тяжело задышал, высунув язык. Ольга Валентиновна открыла глаза и благодарно улыбнулась собаке.