Чудо-юдо

 

     Содержание:

 

ВОЛШЕБНОЕ «КУ-КУ!»

МОЯ ЛЮБИМАЯ ЯБЛОНЬКА

МИККИ И РИККИ

ГЛУХАРИ

КРОШ-АРИСТОКРАТ

РАЗВОД ПО-КОШАЧЬИ

НЕОБЫЧНЫЙ ОХРАННИК

ОБЕРОН

ДОРОГОЕ ГНЕЗДЫШКО

КОЗА-ДЕРЕЗА

БОРЯ ОСЬМИНОЖЕК

ЧУДО-ЮДО

ДВАЖДЫ ДВА С МИНУСОМ

ВОРОНЕНОК

ЛЯГУШКА НА ЛАДОШКЕ

ПОДРУЖКИ

НЕОЖИДАННАЯ ВСТРЕЧА

ВЕРНЫЙ ДРУГ

ГАВРЮШКА

БЛАГОРОДНАЯ РАДА

УМНАЯ КУРОЧКА

МУСЯ И ДУСЯ

ЛАСТОЧКИ

СТАРЫЙ ГНОМ

ЛЮБОВЬ КОБРЫ

КАРАЙ

 

ВОЛШЕБНОЕ КУ-КУ

 

На востоке, над верхушками сосен, заалели первые лучи солнца. Они робко заискрились на мохнатых зеленых ветках и, торжествуя, устремились вдаль, в глубь леса. Лес на мгновение замер, ожидая рождения нового дня, а через минуту ожил, окрашенный солнечной любовью.

Восход солнца, пение птиц, тихий шелест листьев волшебством отразились вокруг. Я стояла и восхищалась мгновенным преображением природы.

Как хорошо, что так рано встала, не проспала – увидела эту красоту! Оглянулась на сад: на яблонях, на сливах, на грушах наливались целебным соком плоды. Прекрасное явление!

– Ку-ка-ре-ку! – запел петух на соседней даче. Он взлетел на жердочку и, кланяясь солнцу, торопливо приветствовал новый день.

– Ку-ка-ре-ку! Ку-ка-ре-ку! – пела наша славянская «жар-птица».

Ага, проспал, соня! Солнышко сегодня без тебя взошло! Ну, ну, наверстывай, пой свои песни. Смотри, какой сегодня день прекрасный! Солнце и я прощаем тебя.

Петух, не обращая на меня внимания, продолжал свою петушиную песню. Набежали куры, петух немного покрасовался перед ними и замолк.

Я взяла ведро и пошла за ключевой водой. И вдруг:

– Ку-ку! – закуковала кукушка.

– Ку-ку! – пела песню кукушка. Кукушка провозглашала день и восход солнца, отсчитывая мои года. Слушала ее, гадая, на какой она сосне сидит, в какую сторону глядит. Стройные сосны стояли величественные, обрамляя крутой берег лесного озера. Над озером стлался дымкой туман, поглощаемый первыми лучами солнца. Кукушка все куковала, все пела и пела свою монотонную песню. Она, наверное, приняла эстафету от петуха и так по кругу. Интересно, кто следующий?

Я стояла с полным ведром воды, оглядываясь, по сторонам. И вдруг:

– Кря-кря! Кря-кря! – по озеру плыла семейка уточек. Радостно рассмеялась: «Ах вы, ути-ути-уточки, серенькие душечки, солнечные пташечки, пушистые милашечки!».

Обычно они тихони, а тут крякают, поют, радуются новому дню. И все для солнышка, и все для ясного дня. Мир с восходом солнца совсем иной.

Долго слушала лесные звуки: кто еще споет, кто так громко заявит о себе?

И лес был полон пения птиц, пел свою серенаду: «Шу-шу-шу, тьвить-твить-твить, я пою-ю, я живу-у».

А я, человек! Что я могу сказать? Поставила ведро со студеной водой, подняла ладошки к небу и, как древний человек, закричала:

– Спасибо тебе, солнышко! За то, что ты есть! За то, что я есть! За то, что живу-у-у! За то, что люблю-ю-ю!

 

МОЯ ЛЮБИМАЯ ЯБЛОНЬКА

 

Начало августа, сегодня в Среднем Поволжье очень жарко и душно. Но возможны во второй половине дня дождь и гроза. В этот раз прогноз синоптиков сошелся один к одному. И мои соседи по даче отправились всем семейством на Волгу купаться, а я спряталась под яблоню, чтобы почитать стихи Валентина Устинова. Очень люблю, как он пишет о природе Севера.

Сравнивая природу и голубизну неба, я по-новому осмотрела знакомый пейзаж. Солнечные лучи радостно и жарко играли на небосклоне. В глубине его в воздушном потоке одиноко парил ястреб, выискивая свою добычу. Птицы же спрятались от нежданного гостя в густом лесу и на плодовых деревьях. Их нежное пение и дальнее кукование кукушки и великая тишина привели меня в восторженное изумление.

Отложив книгу, неожиданно для себя поспешила за вспорхнувшей синицей. Птица вдруг уселась на ветку заболевшей яблони и, склонив головку, посмотрела на меня пытливо. Мне даже показалось, она заглянула в глубь моей души. Я подошла поближе к яблоньке и тихо спросила любопытную птицу:

– Красавица, ты из какой стаи? И далеко ли живешь? Птица упорхнула в лес. Я непроизвольно направилась за ней, благо лес безмолвно возвышался за калиткой сада. Вдруг мой взгляд упал на крону и ствол яблони. От увиденного я пришла в ужас. С северной стороны ствол был оголен, кора растрескалась, и след от испускаемого сока, как от слез, явно проступал на коре с южной стороны.

– Ты плачешь? Тебе больно? – я обняла ствол дерева, решив поделиться своей энергетикой. А вдруг моей любимой яблоньке будет лучше. Она болела с прошлого года, после сильных морозов. А когда ты больной, то хвори тут как тут.

– Подожди немного, я сейчас! – побежала в гараж, нашла садовый вар. И, ласково приговаривая, стала обмазывать голый ствол.

– Ты моя милая, ты моя любимая. Тебе будет лучше, поверь мне! На следующий год ты одаришь нас, как всегда, самыми вкусными плодами. Ты будешь цвести розово-белой кипенью, и крона у тебя будет густая-густая, как раньше.

Этой весной муж вынес яблоньке свой приговор, хотел срубить. Я тогда вступилась, уверяя его: «Срубить всегда успеем, просто нужно дать шанс дереву, а вдруг оно зацветет, вдруг оживет!» Яблоня ожила, но не цвела.

Откуда-то налетел легкий ветерок и зашумел в редкой листве деревца. Яблонька благодарно закивала мне ветками, соглашаясь с моими предсказаниями. А я с удивлением отметила про себя, что птица привела меня к яблоне, а еще небо, солнце и тишина.

Принесла удобрение, рассыпала вокруг дерева и, обильно поливая землю, мысленно пожелала: «Расцвети, пожалуйста, а то придется тебя срубить».

На дачу приехала только через две недели в конце августа. Съездила на юг на море. Отдохнувшая и загоревшая, умиротворенно шла по саду, любуясь плодами и овощами, и божьей травой, выросшей без меня. А муж кричит мне радостно вслед:

– Ты сходи к своей яблоньке! Она зацвела! Ну и чудеса!

Веря и не веря в такое чудо, я поспешила к своему любимому деревцу. На ее редкой листве и вправду кое-где красовались бело-розовые лепестки. На некоторых ветках молодые побеги распускали нежные листочки. Яблонька стояла торжественная, и, казалось, гордилась своим возрождением. Она приветливо покачивала ветками, а над ними трудолюбиво жужжали пчелы и осы.

– Красиво! Ничего не скажешь – красиво! Но во благо ли? Впереди осень и зима, а ты столько энергии отдала, еще толком не оправилась! – я ласково погладила ствол дерева. Уже знала, что она разумная, что она понимает меня и отвечает на любовь и добро.

Осмотрев кору яблони, я осталась довольна. Слезные дорожки сока пропали, деревце возродилось. Меня теперь волновало, как перезимует она, хватит ли сил зацвести этой весной?

Выдергивая под яблоней сорняки, удивлялась всему происходящему и еще не знала, что она мне преподнесет еще один подарок.

Закончив прополку, решила взрыхлить почву, и тут вдруг что-то упало на мою голову и, отскочив, спряталось в траву. Смотрю, а на рыхлую черную землю упало большое янтарное яблоко! Оно от сока треснуло почти пополам и источало тонкий аромат.

– Вот это да! Я ведь не Ньютон! Чтобы изобрести закон, – удивленно вскрикнула я от неожиданности.

– После такого подарка разве что рассказ о тебе напишу!.. И все же откуда у тебя это яблоко? – спросила свою любимицу.

– Его не видела на твоих ветках! Мистика, да и только! Ну, хорошо – спасибо тебе за вкусный подарок! – так говоря за себя и за яблоню и вымыла сочный фрукт, тут же съела.

Еще раз обошла деревце и, отметив про себя насыщенный темно-зеленый цвет листьев, теперь была уверена в возрождении моей любимой яблони.

 

КОЗА-ДЕРЕЗА

 

Нещадное солнце пылало в июньском бездонном небе. Марево колыхалось над тихой водной гладью волжского залива. Огромные сосны возвышались на крутом косогоре, утомленно тянулись вверх, жаждая прохлады. Даже в тени было жарко, спасала только вода, но ненадолго.

Толпа отдыхающих заполонила небольшой пляж местного санатория. Мест на пляже с утра не было, и уже вода кишмя кишела разным людом. А трамвайчики все сновали туда-сюда, привозя из города очередную порцию отдыхающих.

Наше семейство в этот день как нарочно припозднилось. И теперь мы, огорченные, шли по рыхлому песку, боясь на кого-нибудь наступить. Прижимая к себе дочку, которая все время вертелась на руках, про себя сожалела: «Зачем так долго копались в санатории? Выходной сегодня, и надо было ожидать гостей из города. И теперь наше место за пределами пляжа, у какой-нибудь коряги».

Мы вышли на окраину пляжа, нашлось и место, и большая коряга. Под ее тенечек хотела положить бутылку с минеральной водой, но муж с ворчанием убрал корягу и всякий мусор. Когда привели в порядок кусочек берега, получился неплохой маленький пляж. Здесь народу было меньше, и даже мне казалось, и вода чище.

Настроение сразу поднялось: и ветерок тут как тут, рябью побежал по волнам, ласково поиграл в моих волосах, потом умчался долгожданным гостем на верхушки сосен. Сосны важно закивали ветками, приветствуя ласковый ветерок, большую реку и нас. Не успела оглянуться, как дочка убежала к ленивой волне, мигом плюхнулась в нее и радостно засмеялась от доброй встречи.

– Мама! Мамочка! Ты посмотри, как здесь хорошо! – она тут же окунулась, продолжая восхищаться. – Водичка такая теплая! Я ее очень люблю! Иди ко мне!

Порывисто схватив дочку под мышки, тут же ее пожурила:

– Никогда без меня к воде не ходи! Это опасно, ты ведь плавать не умеешь. А вода смоет тебя волной. Я буду переживать и плакать.

Дочка ласково прижалась ко мне, как котенок. Но вода манила ее больше, она нетерпеливо спустилась с моих рук в воду и, шлепая ручкой набегавшую волну, восторженно кричала:

– Я так люблю водичку! Она очень хорошая, теплая...

Когда первый порыв свидания с водой прошел, стала отыскивать взглядом в воде мужа. Но его поблизости не оказалось. Со стороны города подплывал очередной теплоход «Москва». И вдруг увидела мужа, ныряющего, как дельфин, в волнах от проплывающего теплохода. С осуждением подумала: «Что за бравада? Мальчишество какое-то! Хотя... что тут особенного! Наверное, вода и солнце одурманили его».

– Мама, давай животики погреем, а папа пусть кораблики встречает, – дочка лукаво улыбалась глазами цвета миндаля. Она тут же улеглась на покрывало, широко раскинув ручки и ножки.

– Гляди! Гляди, я как самолетик! Солнышко меня нарисует здесь! А потом улечу в небо, – дочка, прикрыв ладошкой лицо, серьезно посмотрела на бездонное небо.

– Ах ты, фантазерка моя! Маленькая романтичная девочка! А что такое романтичная? А фантазерка, что это такое?

– Ну это... а знаешь, давай помолчим немножко...

Надвинула панаму на глаза, и я не заметила, как задремала. Неожиданно почувствовала странное дыхание, как будто кто-то провел по моей щеке мокрой щеткой. Убрав с глаз панаму, с ужасом увидела рогато-бородатую морду. С криком вскочила на четвереньки, боясь страшного привидения. И только тут поняла, что это коза и довольно-таки нахальная.

Услышав смех соседей, поняла, что попала в комическое положение. Тут же села, смущенно убирая с лица капельки воды: коза бородой обрызгала. С удивлением подумала: «Странно, где она ее взяла? Наверное, Волгу бородой мутила».

Но вдруг меня как током ударило. С тревогой осмотрела берег и увидела мужа, выходящего из воды, беспечно улыбающегося и довольного.

– Эх, и водичка классная, наплавался на все лето! А дочка где?

– Не знаю... Теперь ничего не знаю! Немедленно искать! Объясняться будем потом! Мы бросились бежать: он в одну сторону, я в другую. Постоянно спрашивала отдыхающих о дочери, но слышала отрицательный ответ.

Холодела от страшных мыслей и огромной вины перед дочкой. Уже добежала до мыса, уходящего в Волгу, и вдруг услышала знакомый и плач дочери. Она стояла у огромного бревна и горько рыдала. Рядом с дочкой стояла коза и угрожающе трясла бородой. Она отгоняла дочь от воды, рядом стояли два озорных козленка.

Вдруг коза приблизилась и осторожно рогатой мордой пихнула дочь в живот и гордо удалилась, услышав истошный визг.

Подхватив дочь на руки, не зная, что делать, и не веря в счастливый конец, я повторяла одно и то же:

– Жива! Ты жива! Господи, спасибо тебе! Не было сил ни говорить, ни плакать, наступило оцепенение. Сильно прижав дочь к груди, мысленно благодарила всех богов этого мира. Очнулась от того, что дочь опять заплакала:

– Больно! Больно мне! Страшная коза бородой меня пугала и рожками бодала, купаться не пускала. Давай мы ее палочкой побьем!

– Что ты, дочка! Мы ее сейчас поблагодарим! Это надо же, какая умная коза!

Оглядывая берег, я увидела козу с козлятами у упавшей сосны. Тихо подошла, чтобы не спугнуть, и с благодарностью сказала:

– Спасибо тебе, бородатый спаситель. Аи да коза-дереза! У тебя, наверное, человечье сердце! И ты – настоящая мама! А мама-коза, почему-то недовольно наклонив грозно морду, потрясла бородой и направила на меня рога. Все правильно, я это заслужила...

 

ДВАЖДЫ С МИНУСОМ

 

Этот день по всем приметам должен быть очень жарким. Сегодня уже с утра припекало солнце. А до этого всю неделю лили дожди. И земля, пропитанная влагой, пахла грибным духом. Грибов и ягод в лесу должно быть сейчас полным-полно.

Вот и Алеша с Костиком, два неразлучных друга, собрались за черникой и грибами в дальний лес, за Волгу. Надо было вставать очень рано, чтобы успеть на первый автобус. Это было сложно, особенно для Алеши – уж он-то очень любит спать по утрам. Но что только не сделаешь для лучшего друга. Костику-то очень хочется полакомиться черникой, а ягодка особенно сладка, собранная самим.

Они стремились оказаться на вокзале первыми, но не тут-то было, народу уже собралось много, и все с корзинами-корзиночками, ведрами-ведерочками. Кто на дачи, кто на рыбалку, а в основном на тихую охоту, за дарами леса.

В автобус народу набилось столько, что не продохнуться, но два шустрых друга успели сесть на заднее сиденье, у открытого окна. По дороге их разморило, и через полчаса друзья спали крепким утренним сном. Так бы и проспали все лесное царство, если бы не старичок-лесовичок, попутчик.

– Ребятки, вам куда? Лесной поселок уже скоро будет, а вы все спите и спите, засони! Недолго и обратно уехать; вы за ягодами или за грибами? Так вы все грибные места проспали. А вот ягода-черничка тут недалеко, есть еще. Если хотите, то пойдемте вместе.

– Какая следующая остановка? – спросил Алеша.

«Ягодная», только когда это было, теперь одни болота да кустарник. Тут торф берут, давно уже, сколько лет, не помню. Испортили лес: в проплешинах весь, в болотах. Здесь грибочки еще есть, но мало не как раньше. В этих болотах мошки и комары водятся. Не боитесь их?

– Не-е-т! – в один голос закричали ребята.

– Ну так как, вместе пойдем или вы еще сомневаетесь? – старичок хитро улыбнулся и зашагал по тропинке в глубь леса.

Он был маленький, сухонький, в старых потертых джинсах, в кроссовках на босу ногу, а на голове – большая соломенная шляпа. В руке старик держал небольшое ведерко, а за спиной маленький рюкзачок.

Алеша обрадовался старичку-попутчику:

– Мы с вами! С вами пойдем! А то еще заблудимся. Нам эти места незнакомы. Костик все время молчит, наверное, ему страшно теперь.

– Еще чего! Я ничего не боюсь! – Костик недовольно отвернулся. Не торопясь, ребята погружались в глубь леса вслед за старичком.

Здесь было прохладно и влажно. Капельки росы блестели на листьях березок и осин, переливаясь всеми цветами радуги в редких лучах солнца, проглядывающих через макушки высоких сосен. Сосны огромными исполинами возвышались над мелким березняком и осинником. В их листве нежно пели какие-то птицы. И вдруг затрещала сорока, она предупреждала своим стрекотом всех лесных жителей о том, что в лесу появились люди.

Балуясь, ребята вприпрыжку бежали за старичком, то догоняя, то обгоняя его.

– Дедушка! А черничник еще далеко? – не выдержав, спросил Алеша.

– Чего вы бегаете, как испуганные лоси? Вон пробежали низину, там ягода не ахти крупная, но немножко да есть!

Ребята стали оглядываться по сторонам. И Алеша вдруг увидел, что-то краснеет на пригорке. А вот еще и еще! Это брусника букетиками красовалась между зеленых листьев. Присел, оглядывая полянку, потом неторопливо стал собирать: одну ягоду в рот, другую - в кружку. Но все же решил: сначала нужно полакомиться вдоволь, а потом можно и в кружку.

Костик вернулся назад, куда указывал старичок, где темным, зеленым ковром между мелким кустарником стлался ягодник-черничник. Ягод было немного: кто-то уже побывал здесь. Но набрать ягоды еще можно было.

Костик так увлекся, что не слышал ни старичка, ни друга Алешу. Набрал уже половину бидончика, как рядом послышался чей-то шорох.

– Алешка, это ты? – но за кустом никого, только пение птиц да шум ветра в верхушках деревьев.

– Кто здесь? – Костику вдруг стало жутко. Он ощутил чье-то присутствие. Кто-то хрустнул сухой веткой и тяжко так вздохнул. Мурашки побежали по коже мальчика. Может, это медведь? Они любят лакомиться ягодами. Но все же медведя он бы заметил, тот большой. От растерянности Костик сел на большую кочку, покрытую хвоей и еловыми шишками.

– Ой! Ой-ей-ей! Раздавишь! Раздавишь ты меня! – кочка стряхнула Костика с себя вместе с шишками и неторопливо, кряхтя и отдуваясь, пошла к большой ели. Она странно поворачивалась, между иголок блестели черными бусинками глаза и нос, похожий на сухой сучок. Нос недовольно поднимался вверх: и, казалось, сказочная кочка вот-вот чихнет.

Чудо-юдо вдруг маленькими хворостинками-ручками взяло большую ветку и угрожающе погрозило Костику. Тот как сидел на траве, так и замер, боясь пошевелиться: «Что это за привидение такое? Кому ни скажешь, никто не поверит. А может, это леший? Не зря же про них и сказки пишут, и мультфильмы показывают».

– Ау, Костик! Ау! Где ты? – это Алеша кричал издалека. И его крик многократным эхом повторялся, запутываясь, в ближайшем перелеске.

-Я здесь! Иди сюда! Скорее! Скорее!

Когда Алеша подошел, Костик стоял на том же месте, боясь пошевелиться.

– Ты чего здесь стоишь? Кричал, кричал, но ты не отвечаешь. Я думал, ты потерялся! – Алеша тронул друга за плечо.

– Знаешь, кого я сейчас видел? Не поверишь – Чудо-юдо! Честное слово – настоящее! Вон под той большой елью спряталось, под нижние ветки. Я от неожиданности даже сел на него.

– Ну и фантазер ты! Я сейчас сам все проверю. – Алеша направился к ели.

– Не ходи туда! – Костик испуганно замахал руками. Но Алеша обошел вокруг ели и благодушно рассмеялся:

– Вот чудак! Нет там никого, просто кочка сухих хвоинок. Ты видел, как я их разбросал, вот этой хворостинкой, все проверил.

А Костику показалось, что Алешка держит ту же хворостинку, которой грозилось Чудо-юдо.

– А-а, вот вы где! А я думал, куда это ребятки ушли? – старичок,ласково улыбаясь, подошел к Костику и заглянул в ведерко.

– Много ли набрал? Чего не хвастаешься?

– Мало! Можно было и побольше набрать, если бы не Чудо-юдо. Страшное такое, в шишках весь, в еловых иголках. Я даже сел на него от неожиданности. Честное слово! Но вы мне не поверите.

– Отчего же не поверю? Верю! Еще как верю. Это был дед-лесовик, хозяин здешних мест. Хранитель наших дубрав и лесов. Кто с добром в лес приходит, тех он не пугает. А вот если костры разжигают, да так и оставляют, а еще окурки непотухшие бросают, тому несдобровать. Закружит по лесу, по кругу поведет, да так и оставит на ночь, пока костер не потушат. А еще филя ночной напугает. Страшно ухает и смеется вместе с лешим. На всю жизнь запомнят ночной концерт те, кто в лесу безобразничает. Ну как, страшно?

– Немножко, но мы ведь не балуемся, нам бы только ягодок чуть-чуть, – оправдывался Алеша. А Костик добавил:

– Я теперь никогда лесовика не забуду и в лесу с огнем баловаться не буду. Лес такой красивый и... живой!

– Ау! Ау-у-у! Дедушка-лесовичок, мы тебя любим!

– Л-ю-ю-бим! – Откликалось эхо в бору, на косогоре.

 

НЕОЖИДАННАЯ ВСТРЕЧА

 

Снег мягко хрустел под полозьями саней и ярко блестел от утреннего январского солнца. Прикрываясь от солнышка ладошкой, я наблюдала за дорогой, уходящей за горизонт. На горизонте синел дальний заволжский лес, а ближе, в низине, виднелась макушка сельской церкви. Мое село расположилось между несколькими небольшими оврагами, где били холодные ключи, стекавшие в небольшую речку.

Зимой на замерзших прудах катались ребятишки на коньках и самодельных санках. Прикрепят вместо полозьев коньки, сядут на такие санки и вихрем несутся с горы по краю оврага, прямо на замерзший пруд. Падают, разбивая носы и набивая шишки и синяки, но все равно катаются. Страшно, но интересно! И тем интересно, что страшно.

И вообще, люблю что-то новенькое, необычное. Люблю дороги, новых людей и ходить в гости. Еле уговорила брата взять меня к родственникам в соседнюю деревню. До деревни на лошадке можно было добраться за два часа. Все же это был неблизкий путь. Но я обещала не хныкать и вести себя примерно.

Чтобы не замерзла, брат укрыл меня овчинным тулупом, который был огромный и теплый. Голову повязал пуховым платком, только нос и щеки были предоставлены морозу.

Оглянулась, лошадка бежала по насту легко и привычно. От теплого дыхания ее морда была покрыта инеем, как будто седая. Стало смешно - седая лошадь. Разве бывают седые лошади? Не знаю, но я не видела.

До деревни родственников осталось проехать совсем немного по лесу. Лес был в этих местах смешанный, в основном лиственный, но иногда встречались сосны и ели. А могучие дубы поднимали корявые, толстые ветки в небо. И рядом ничего не росло. Но что это? Недалеко, почти в двух шагах от огромного дуба, росла тоненькая красавица-рябинка. Пурпуровые мороженые ягоды радовали глаз и манили к себе.

– Рябинка! А ягод сколько! Останови! – повернулась к брату и радостно засмеялась.

– Смотри! Смотри! Рябинка и дуб вместе, как в песне!

Брат остановил лошадку, спрыгнул с саней и попросил:

– Посиди немного, я недолго! На завтра елочку срублю! Не забыла, завтра какой день? Старый Новый год! Он самый верный для славян. Поставим в этом году еще одну елочку, может, год и счастливый для нас будет. А если замерзла, то побегай! Да не сиди ты! Дедушка Мороз не любит ленивых, быстро накажет. Я скоро! – брат вразвалочку, утопая в снегу, пошел в лес.

В больших валенках, в полушубке, в мохнатой собачьей ушанке и с топором в руке, он казался мне этаким лесным разбойником. Стало смешно: мой брат и лесной разбойник! Да нет же, брат мой, Толя, самый добрый человек в мире. Поверьте, я лучше всех это знаю.

Посидела немного и все же решилась пройти чуть-чуть. Сначала подошла к лошади, погладила варежкой ее ноздри. Лошадь косила на меня своим лиловым глазом, но стояла смирно.

– Ты не устала? Может, тебе холодно? Шуба у тебя не ахти какая. Вся инеем покрыта – морозная! Постой немножко, елочку и рябинку посмотрю. Далеко не пойду.

Возле кромки леса маленьких елочек не было; разочарованная, вернулась к дубу. Обошла дуб и, утопая в снегу, упрямо подошла к красивой рябинке. Полюбовалась немного, сорвала несколько гроздьев, попробовала на вкус. Пресно-сладкие, а холодные-то – аж зубы заломило. И тут почувствовала чей-то взгляд. Обернулась – в пяти шагах сидела большая серо-рыжая собака. Внимательно, с напряжением смотрела прямо мне в глаза. А я тоже с любопытством, без какого-либо страха рассматривала необычную собаку. Умный взгляд, спокойная поза животного придавали мне уверенность. Я сделала шаг навстречу и с доверием спросила:

– Ты чей, пес? Какой красивый! А где твой хозяин? Ты здесь один охотишься? Можно, я тебя поглажу?

Я шагнула поближе. Животное зарычало, отошло на два шага назад и опять село. И вдруг заметила необычный оскал, мгновенный, злобный взгляд, мощную грудь и сильные лапы. «Интересно, что за овчарка такая злобная? Может, она немецкой породы? У нас в деревне одни дворняжки. Породистых собак никогда и не видела».

Так мы стояли и изучали друг друга некоторое время.

– Поля! Поля! Где ты?! – кричал брат. И мне показалось, уже сердито.

Утопая в снегу, поспешила к повозке. Мне не хотелось, чтобы брат сердился. На прощание я обернулась, было интересно: что сделает собака и куда она пойдет? Было жаль оставлять ее одну в холодном лесу. А собака убегала в чащу леса, странно поджав хвост.

– Ату! Ату его! Волк! Смотри! Это – волк! – брат бежал в расстегнутом полушубке, смешно махая руками. Он, наверное, думал, что так напугает волка. Но я-то знала, что этот волк не из пугливых.

Опять оглянулась, не веря, что это всем известный грозный зверь. Но животного уже не было видно. И уже бояться мне было нечего и некого.

– Как ты?! Он тебя не покусал? И ты не испугалась?! – брат вертел меня, как восковую куклу.

Потом быстро взял за руку и потащил в сторону дороги. Но повозки не оказалось, лошадь испугалась и убежала в село.

– Ну вот! Ну вот... Теперь мы ее не догоним. С испугу наша лошадка домой убежала. Эх, теперь придется пешком топать. И все ты, любопытная! Вечно с приключениями. Ты что, волку дружбу предложила? И как он, принял? – брат рассмеялся и по-мальчишески свистнул.

– Ну, ты даешь! Можно сказать, укротительница волков, настоящая! Что же, укротительница, пошли, а то нас искать будут!

Тут я увидела у себя в руке красную рябину, целых три грозди. Протягивая брату ягоды, сказала:

– С наступающим Новым годом! Со Старым Новым годом! Знаешь, волк-то елочку спас. Елку ты так и не срубил.

 

БЛАГОРОДНАЯ РАДА

 

Весна. Розово-белые яблоньки-невесты горделиво возвышались в саду, а их подружки сливы стыдливо прятались за большими кустами смородины. Смородина росла буйно и старалась забрать все лучи майского солнца и пространство, отведенное ей и для соседа-крыжовника. Крыжовник беспомощно спрятал свои шипы в маленькие, нежные листочки, неудобно, бочком рос возле забора. Он чувствовал равнодушие к своей персоне.

А вишня старалась расти обособленно, подальше от всех и поближе к надворным постройкам, неприхотливая, но благодарная. Весной распространяла нежный запах цветов и меда, а в конце июля одаряла пурпурными сочными плодами. Сейчас тихо шелестели ярко-зеленые листочки, шепча о чем-то своем, потаенном, заставляя тревожно биться сердце и поднимая кровяное давление. Все живое, даже каждое деревце, со своим характером. Чудно!

Порывисто прошлась по дорожке к краю забора, здесь кустиками росли пахучие ландыши и черничник. Нагнулась, чтобы сорвать, но стало жалко, пусть растут. Осторожно провела рукой над ландышами-колокольчиками, успокаивая:

– Не бойтесь, не сорву! Вы такие скромные, но красивые, растите на благо!

Вдруг грозный лай кавказской овчарки отвлек меня от грез и ландышевого дурмана. Поспешила сразу же к домику. Но знала, что собака никому ничего плохого не сделает, потому что привязана к столбу у калитки. Привязала ее за своенравный нрав и непредсказуемость. Да и не моя она была, а дочки. Дочь уехала отдыхать, мне теперь приходится укрощать грозного зверя.

Злобно оскалившись, Рада рычала на соседний забор. Шерсть у нее вздыбилась, собака стала еще больше, точь-в-точь как волк. Мне даже страшно стало. Не дай бог ей попасться сейчас на зубок.

– Ну, чего ты рычишь? Никого там нет! А еще гордый кавказец! Замолчи! Оставлю на привязи на весь день, тебе не понравится! Интересно, может, и правда там есть кто, зря собака лаять не будет. Знала, что соседи приезжают только на выходные.

Осторожно вышла через калитку на улицу, направляясь к соседней даче. Страшно, а может быть, там и правда непрошеные гости. Если что, то Рада поможет, с ней не страшно. Заглянула через забор, а там, возле крыльца, сидел на привязи пес, не поймешь какой пароды. Грустными глазами смотрел, не решаясь даже тявкнуть.

– Это кто же тебя здесь на привязи держит, наверное, ни пить, ни есть не дают. Бедняжка! Сейчас, сейчас! Подожди чуток!

Быстро поспешила к себе в домик, отрезала немного хлеба и колбасы, жалко собачку. Когда бросила через забор хлеб, поняла, что собаке не достать. Вдруг пес заплакал, как дитя, у меня чуть сердце от жалости не остановилось. Пришлось колбаску бросить так, чтобы пес смог достать. На лету схватил кусочек и мигом проглотил, вдруг захрипел, стал задыхаться. Поняла, что и водички у него давно нет. Принесла кастрюльку с водой и решила перелезть через забор. Да куда мне, не тот возраст: и воду пролила, и забор высокий; не повезло, в общем, с милосердием. И все же жалко собаку, солнышко-то вон как припекает. Налила в полиэтиленовые бутылки воды и думаю: как все это собаке отдать? А пес все плачет, душу выворачивает.

Смотрю, и Рада присмирела, жалобно смотрит, хвостом дружелюбно завиляла, а потом хвать за поводок и давай трепать.

– Что это с тобой? Сородича жалко? Сейчас! Сейчас отвяжу, только глупостей не наделай, собачку не покусай!

Отвязала, а сама все же упорно через забор полезла, озираясь, не видит ли кто. Как девчонка упрямая. Не дай бог, кто увидит на заборе – стыда-то будет... И с забора спрыгнула неудачно, ногу подвернула. Ну, все не так, все не так. Ну, а когда налила воды и увидела, как собака пьет, радости было не меньше, чем у собаки.

Поглаживая ноющую ногу, уселась на соседнее крыльцо, внимательно разглядывая собаку и гадая, какой она породы. Ну, уж точно не дворянин, скорее всего, помесь дворняжки с тойтерьером. А глаза-то умные. Взять бы тебя, но у меня есть собака. Но все же оставить пса без пищи и воды... Варварство!

«А мой кавказец куда делся?», – подумала про себя и заковыляла за дом к забору, и что же это? Рада мощными лапами копала под забором. Комья земли летели в разные стороны. Хитрая, и место удачно выбрала – в ямке.

– Эй, землекоп, а ты маленькую собачку не загрызешь? Тебе чего надо в чужом саду?

Но Рада работала усиленно и прокопала уже большой лаз. Когда смогла пролезть, бросилась сразу же в малинник. Тут я вспомнила, там же хлеб! С любопытством наблюдала странную картину: огромный пес нес для голодной маленькой собачки коврижку хлеба. И это моя злобная кавказская овчарка? Ничего не скажешь – благородная Рада!

Вдруг в тишине раздалось: «Ку-ку! Ку-ку!» – кукушка отсчитывала нам года. Возможно, и у собачки впереди будет не такая уж собачья жизнь. И у меня что-то изменится. Дай-то Бог!

 

СТАРЫЙ ГНОМ

 

Конец мая, и в саду все кипело и цвело. Над яблонями и грушами непрерывно летали трудолюбивые пчелы. А в кустах смородины свили свои гнезда шмели и недовольно жужжали, если кто оказывался возле их царства. Птицы радостно щебетали в густой листве деревьев, возвещая о добром солнечном дне. Воздух был густо насыщен нектаром и озоном, от него кружилась голова и сладостно щемило сердце.

Валя с братишкой Ваней и бабушкой Устей всего лишь два дня жили на даче. И еще не привыкли к размеренной дачной ленивой жизни. Вот Валя и ленилась, нежилась в постели почти до обеда. Бабушка бы тоже немножко полежала, но Ванюшка, как нарочно, вставал рано и шумно бегал по всему дому. Тогда бабуле приходилось ни свет, ни заря вставать, готовить завтрак и даже ворчать на внука-непоседу.

Дача была построена за Волгой, возле огромных елей и сосен на просеке, в большом марийском лесу.

Ребята боялись далеко уходить от дачи, тем более бабушка строго-настрого наказала, чтобы они гуляли поблизости. Потому что они могли заблудиться или же встретить рогатого лося, от которого ничего хорошего не жди, особенно весной.

Бабуля как-то раз видела этого лесного исполина, недалеко, на полянке. Полянку зелено-белым ковром украшали пахучие ландыши и деревца рябины. Валя любила ландыши и рябину и всегда ходила за скромными и нежными цветами. Но вот что странно, в тот же день, после бабулиного предупреждения, Ванюшка увидел большого зверя, прибежал и восторженно закричал:

– Там такой зверь! Тако-о-о-й! И с очень большими рогами! Кто это?

– Наверное, корова! - предположила бабуля.

– Нет! Я корову бы узнал! - Ванюшка суетливо, широко расставил руки и ноги, показывая, какой огромный, страшный зверь ходит в лесу, и притом совсем рядом, на цветастой полянке.

Тогда не ходите туда! Может, это опять тот упрямый лось забрел. Может, мы его территорию заняли? Береженого Бог бережет! Лучше играйте-ка в саду! – строго приказала бабуля.

Она тут же вышла посмотреть, кто там ходит, кто там бродит, да еще с большими рогами.

Рядом, в молодом ельнике, и вправду как ни в чем не бывало ходил красавец лось спокойно общипывал деревце.

Внимательно посмотрел на бабулю и опять стал щипать листочки, как будто домашнее животное.

Бабушка Устя тихонько закрыла калитку, чтобы не спугнуть лося, а потом сразу же скрылась в домике. Поднялась на второй этаж и с веранды осмотрела ельник и полянку, но лося и след простыл.

А любопытный Ванюшка тут как тут, хитро посмотрел на бабушку и тихо спросил:

– А что, лось опасный? Он что, кровожадный?

– Да нет... зелень щиплет. Просто он весной агрессивный.

Но все же Валя и Ванюшка не послушались, после обеда отправились на ландышевую полянку. Полянку бело-зеленым ковром устилали скромные ландыши. Нежный ландышевый запах, пение птиц и ласковый ветерок прогнали с детей страх и осторожность.

Валя набрала целую корзину цветов и, радуясь лесному подарку, представляла, как поставит в каждой комнате по красивому букетику. Она знала, что бабушка будет довольна, это были ее любимые цветы.

Ванюшка же бегал по полянке и наблюдал за лесными жителями. Где-то высоко на ближней сосне стучал дятел – тук-тук-тук! Замолчит и опять – тук-тук-тук! Ваня знал, что дятел выискивал в коре дерева вредных личинок. Мальчик долго искал глазами между веток дятла, но так и не увидел. Огорченно осмотрелся и вдруг обнаружил на краю полянки, между двух берез, огромную муравьиную кучу. Подбежал и с интересом стал наблюдать, как большие рыжие муравьи снуют туда-сюда, туда-сюда, таская всякий мусор и каких-то лесных насекомых. Мальчик взял палочку и решил узнать: что там внутри? Интересно было, как они строят свое жилище, как живут. Уже сковырнул верхнюю шапку кучи, и вдруг:

– Ай, яй, яй! Не смей! А если твой дом так?

Ванюшка оглянулся: рядом стоял маленький старичок, даже меньше Ванюшки. Космы белые и даже борода белая и до колен, а на голове красная шапочка, со смешной помпошкой. А глаза-то у старичка голубые и хитрые-хитрые, ножки маленькие в красных сапожках. Настоящий гном, да и только! Но откуда он взялся? Вот странно!

А гном отобрал палочку у Ванюшки и, погрозив ею, пискливо продолжал:

– Нет, ты, Ваня, посмотри, какой у муравьев аккуратный высотный дом! Как у людей все! Смотри – один несет личинку, другой тлю, возможно, с вашего сада, а третий мертвую букашку! И все снуют по разным этажам, помолчал немного старичок и опять продолжил:

– Это про них говорят, что они санитары леса. А ты бы их дом разорил, потом бы им долго восстанавливать пришлось.

Ваня испуганно, шепотом спросил старичка:

– Вы откуда знаете меня? Мы здесь всего несколько дней, и я ни с кем не общался, и меня здесь никто не знает! Разве что лось!

– Я, брат, все знаю, что делается в лесу: кто приехал, кто уехал и кто чем занимается, – старичок задумался немного. Потом опять продолжил:

– Вот вам с сестрой зачем столько много ландышей? Их и так мало на земле осталось, говорят, люди их в Красную книгу записали. В мире такая книга оберегающая есть. Иди скажи сестре, чтобы не жадничала, много не рвала цветов. Я потом проверю! – строго повысил голос старичок.

– Посмотри, как красиво ландыши растут! Недаром вы сюда любите ходить.

– Скажите, а почему вы такой маленький, да еще с бородой? Вы кто – гном? – не унимался Ваня.

– Вы из лося в гнома превратились? А может, вы хозяин леса? – Ваня со страхом попятился назад.

Старичок хитро улыбнулся, попридержал Ваню за рубашку, чтобы он не упал, и тут же пропал, как будто его и не было. Только палочка осталась лежать на муравьиной куче. Ваня, схватив палочку, бросил ее подальше и с поздним испугом побежал к сестре. И тут как раз эхом раздалось по лесу:

– Ау-у-у! Ванюшка, где ты? Ау-у-у!

 

ЛЮБОВЬ КОБРЫ

 

Из-за горы всходило огромное красное солнце. Трепетно коснулось верхушки старого карагача, утонуло в зарослях малины и вдруг всей мощью солнечных лучей отразилось в желто-золотистых огромных яблоках сорта Караван. На горизонте нетерпеливо, освободясь от пут горной гряды Кара-Голя, солнце величаво разлилось нежным розовым цветом по всей долине.

По долине ступеньками спускались с гор домики с плоскими крышами. От крыш поднимались вверх белесые столбы дыма. Дымок сливался с туманом, тянулся причудливыми формами к горной бурливой речке, впадающей в грозную реку Нарын.

Сегодня мне почему-то не спалось. Встала рано, неодолимо потянуло в сад. Привычно посмотрела на ближайшую гору-выступ, облаков над ней не было, а бездонное лазурное небо ласково обнимало верхушки искристых снежных гор. Кристально чистый воздух невидимым покрывалом заботливо укрыл всю емкость долины. Дышалось легко, тело казалось невесомым, во всем чувствовалась любовь к природе и к человеку.

Внезапно почувствовала беспокойство, что-то вдруг нарушило гармонию природы, что-то тут не так. Оглядывая с тревогой, по-хозяйски грядки на небольшом огородике, подсознательно гордясь огромными помидорами и перцем. Вдруг, как током, что-то в малиннике. Что-то там не так! Что это? Возле большого куста малины во всей своей красе извивалась большущая змея! Приподняв туловище на полметра, распушив свой капюшон, завораживающе танцевала кобра. Ее тело грациозно извивалось в плавном ритме танца, а капюшон волнообразно изображал что-то невообразимое.

Со страхом и с восхищением наблюдала за необычным поведением змеи. Это было чарующее, прекрасное зрелище - для меня одной. Не могла пошевелить ни рукой, ни ногой и это не понятно! С усилием все же прошлась по дорожке, страха уже не было, а было странное любопытство. Когда оглянулась, с удивлением увидела, что кобра, извиваясь, поворачивает голову с распущенным капюшоном в мою сторону.

– Ну что ты хочешь от меня?! Укусить?! Нет, ты этого не хочешь. Ты хочешь, чтобы я восхищалась тобой. Красивая, нечего сказать, и танцуешь по-восточному, вот бы тебе на сцене где-нибудь так! Только, если честно, мне никто не поверит. И ко мне близко не подползай, ты ведь змея, да еще какая! Не дай бог укусишь кого-нибудь, уходи-ка лучше в горы. Ну пожалуйста! Никаких концертов больше, а то очень боюсь за дочек, они постоянно по саду бегают. А я всегда буду помнить тебя, но только будь подальше!

Быстро, не оглядываясь, вернулась в дом, разбудила мужа и заговорщически сказала:

– Знаешь, а у нас гостья появилась в саду! Не поверишь – кобра! Странная такая – танцует! Ну как восточная дева!

– Кобра? Ну и что, горы рядом, да мало ли что здесь водится! Еще фаланги, скорпионы и все кусаются, ядовитые! А чтоб кобра танцевала?! С утра еще не проснулась, показалось тебе!

– Нет, нет, правда, такое на своих кольцах выделывает, уму не постижимо, как артистка!

– Вот сейчас твою артисточку выпроводим!

Надел резиновые сапоги, куртку, взял огромный шест, быстро вышел в сад и давай громыхать всем, что попадалось под руку, устроил для кобры и удивленных соседей свой концерт.

Не пощадил даже яблони и малину, огромные яблоки падали, малина осыпалась, но муж довольно улыбался, как нашкодивший мальчишка.

– Всё, теперь все ядовитые гады и твоя кобра от страха давно в горы уползли. От такого грохота скоро все соседи соберутся, но я все свалю на твою кобру, да вот только мне не поверят, и я не очень верю!

Прошло три дня, кобры не было. Дочки как всегда бегали по саду, я занималась своими делами, но все равно чувствовала, что кобра где-то здесь.

Все время меня преследовал зовущий взгляд, и почему-то тревожно начинало биться сердце. Но была уверена, что кобра мне ничего плохого не сделает, а вот за близких опасалась.

Вечером на третий день решила все же убрать упавшие яблоки, жалко стало, да и кобру мне уж нечего бояться. Сижу на корточках возле малинника, подбирая яблоки, упавшие в кусты, вдруг что-то промелькнуло за корзиной, в метре всего лишь. Повернулась – кобра во всей своей красе. И что тут началось: она извивалась, стоя на кольцах хвоста, капюшон раскрылся, было ощущение волны или водоворота, в котором вращалась голова кобры. Любуясь необычайным поведением змеи, да так близко, я оцепенела. Только когда зашла соседка, кобра мигом свернулась в кольцо и зашипев, броском уползла в малинник.

Когда соседке рассказала о происшедшем, она не поверила.

– Не знаю, что это за кобра?! Но сколько здесь живу, ничего подобного не слышала. Правда, что-то такое, может, писали где, не то о любви кобры к солдату, не то еще к кому, но я не верю! Написать что угодно можно! Но все же будь поосторожнее, да и девчонки по саду у тебя бегают, змея ведь, что у нее на уме не известно.

На другой день все бурно обсуждали этот необычный случай. Что только не предлагали: и изловить, и убить, поймать и в горы отнести и даже в зоопарк куда-нибудь сдать. Вдруг младшая дочка предложила:

– Завтра ежа принесу! Они вроде враги, вот и посмотрим, что будет дальше.

К обеду дочь в коробке принесла большущего ежа. Еж с любопытством обследовал все комнаты, по-хозяйски спустился по ступенькам в сад. Недовольно понюхал воздух, вдруг смешно чихнул и посеменил к яблоням. Деловито обнюхал опавшие яблоки, неуклюже нырнул в малинник и все, мы его больше не видели.

На следующий день у меня была большая стирка. На улице стояла жара, белье высохло за несколько минут, я даже не отходила никуда. Вдруг, что такое, халат на земле валяется и ветра вроде не было. Странно... Осторожно тяну за рукав, а там кобра спит, на моем халате! Отошла осторожно, взяла хворостину, вернулась, тихонько постучала по хвосту, потом по голове – не реагирует! Да она мертвая! Неужели еж?! Нет! Вспомнив соседку и ее историю, подумала:

– Возможно, она права, возможно, это любовь, непонятная для нас.

 

КАРАЙ

 

Уставшая от жары и моря, я решила после обеда немного отдохнуть. Даже внук улегся и безмятежно спал, утомленный от солнца и дальней дороги. И тем более из-за ближайшей сопки зловеще выплывала лиловая туча, обещая ливень и грозу. Яркие всполохи зарницы время от времени освещали небо и яростно вонзались в землю и море.

Давление в воздухе нарастало, и мой организм это четко чувствовал. Выпив таблетку от давления и еще раз взглянув в окно, я попросила древнего славянского бога Перуна о милосердии и о любви к нам, грешным. С легким сердцем улеглась на кровать и тут же уснула.

Проснулась от страшного грохота и шума дождя. Открыв глаза, увидела перед собой мохнатую черную собаку. От неожиданности я вскрикнула. А собака, виновато отведя глаза, спряталась под стол и тихо заскулила. Она подвывала от грохота за окном и лапой закрывала глаза от вспышки молнии.

Мне тоже было немножко жутко, а еще я боялась, что проснется внук и испугается ужасной грозы. Но он спал крепко, здоровым детским сном и даже улыбался во сне. А я стала тихо успокаивать пса:

– Ну, чего ты боишься? Это же не война, и не стреляют даже, всего лишь мирная молния и летняя гроза. Послушай лучше стих:

Люблю грозу в начале мае, Когда весенний первый гром...

А тут как громыхнет за окном: собака от испуга завыла, а я непроизвольно перекрестилась и спряталась под одеяло.

Под одеялом было душно, и я неуверенно выглянула, пес сидел на чемодане внука и жалобно смотрел мне в глаза.

– Как тебя зовут? – спросила нежданного гостя. Хотя тут уже вспомнила, что пса зовут Карай. В прошлом году здесь, в Ольгинке, что под Туапсе, познакомилась с этим милым созданием. И вспомнила, как эта умная черно-пречерная и даже, казалось, мрачная собака как на привязи всюду ходила за мной и даже сопровождала на пляж. Я всегда удивлялась: почему меня любят дети и животные?

Гроза закончилась так же неожиданно, как и началась. Разбудила внука, и мы вместе с собакой спустились в холл. Отдыхающие уже все перезнакомились, и многие, несмотря на сырость, вновь отправились к долгожданному морю.

Мы тоже собралась на пляж, не хотелось терять драгоценное время, мы же приехали к морю. На наше счастье, Анатолий Иванович, отец хозяйки пансионата «Елена», поехал в Туапсе и пригласил нас прокатиться до санатория «Белая Русь».

Не успела я закрыть дверь автомобиля, а   Карай уже мигом прыгнул на заднее сиденье. Даже не успела моргнуть глазом, как собака очутилась рядом и, положив мне голову на колени, сделала вид, что дремлет.

Удивленно спросила Анатолия Ивановича:

– Что это с ним? Неужели он помнит меня с прошлого года? У вас ведь столько народу бывает.

– Не знаю... но после того, как его украли, странный стал, – Анатолий Иванович ласково потрепал Карая за ухом.

– Как украли? Кто? – вдруг резко спросил внук.

– Да кто его знает! Только он стал бояться грозы и людей. Вас вот, видать, полюбил он. А так, теперь боится всего, почти никому не доверяет. И ни с того, ни с сего его еще злоба его разбирает. Мы уж хотели его в ветлечебницу увезти, усыпить, да жалко стало, – Анатолий Иванович вздохнул и отвернулся.

– За неделю пес поседел. Пришел домой: веревка на шее. Перегрыз он ее. А бок весь в крови, стреляли или просто издевались над ним, – Анатолий Иванович надолго замолчал. Машина вдруг резко вильнула за поворот и остановилась на обочине. У меня от страха даже екнуло в груди.

Анатолий Иванович вышел из машины и нервно закурил. Мы встали рядом с ним, а за нами не спеша, вальяжно выпрыгнул и Карай.

Внизу ласково плескалось лазурное море, а на пляже кишмя кишели отдыхающие.

Дима радостно поднял руки, приветствуя море и небо. А Карай встал на задние лапы и громко тявкнул, он тоже радовался жизни. Он был так похож на нас.