Сказка о волшебной рубашке

    

Содержание:

ПОСВЯЩЕНИЕ
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ЧАСТЬ ВТОРАЯ

ПОСВЯЩЕНИЕ

 

Народ – неиссякаемый родник

Глубинных поэтических прозрений.

Кто к твоему источнику приник,

Тот постигает тайны песнопений.

Твои раздумья к нам издалека,

Народ, восходят, не устаревая,

Сквозь долгие и трудные века,

Свежи, как роща и вода живая.

Сложил сто тысяч песен удалых,

Исполненных печали и отрады.

Для сыновей и дочерей твоих

Нет ничего ценней такого клада.

 

Всегда ты верил: счастье впереди

И воспарял в мечтах к добру и свегу

Сияют маяком тебе в пути

Улыпа благородные заветы.

И, окрыленный мастерством твоим,

Хочу вам рассказать я сказку ныне,

Которая по тропам вековым

Шла, как надежда, с предками моими.

И приступая трепетно к труду,

Прошу я твоего благословенья.

Лишь если мне поможешь, доведу,

Быть может, свой рассказ до завершенья.

 

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

 

Ветер взвихрит на земле

Пыль – и прочь умчится.

Радость – в дом,

Когда в семье

Человек родится.

Но бывает: много лет

Он живет безбедно,

А покинет этот свет –

Сразу же бесследно

Всеми начисто забыт,

Как это ни грустно

 

Сказка добрая летит

По стране изустно.

Если нравится она

Людям, сказке этой

Жизнь большая суждена.

Нет – по белу свету

Пролетит, как ветерок,

Иль коптивший небо

Человек, что через срок

Сгинет, словно не был.

 

Говорят, что сказка – ложь,

Нет, я врать не буду.

В сказке, говорят, найдешь

Под личиной чуда

Те заветные мечты,

Что гнездятся в каждом.

Разве не считаешь ты

В жизни самым важным,

Чтоб под знаком красоты

Честным и бесстрашным

Мог одолевать любой

Беды и невзгоды,

Устремляясь всей судьбой

К звездам небосвода?

 

Пусть стремительно летит

Сказка над полями,

Поднимается в зенит

И над деревнями

Жаворонком прозвенит,

С добрыми словами

Постучится под окном

И заходит гостьей в дом.

 

I

 

Склоните слух ко мне – для вас

Я начинаю свой рассказ.

 

Через лес да через дол

Долгою дорогой

Человек служивый шел

К отчему порогу.

 

Год за годом лишь во сне

Видел он с тоскою

Свет в родительском окне

В доме над рекою.

 

Слишком долго день-деньской

Тайною отрадой

Овевал очаг родной

Издали солдата.

Но разлука позади,

И тропой знакомой

Хорошо ему идти

С бодрой песней к дому.

 

И шагал он веселей,

Глядя на раздолье,

Зная – ждет его в селе

Щедрое застолье.

 

То-то будет торжество, –

Верит воин бравый...

Оказалась у него

На пути дубрава.

 

Дерева над ним сплели

Кров нерукотворный.

Пахло свежестью земли.

Звонко и задорно

 

Раздавались впереклик

Птах незримых трели.

Им подтягивал родник,

Клены шелестели.

 

Стрекозиных крыльев звон

Стлался над поляной,

И цветы со всех сторон

Так дышали пряно,

 

Что солдат зевнул и встал:

«Сколько здесь покоя!

Дай-ка, – думает, – привал

Я себе устрою».

 

Под разлапистую ель

На полянке хвойной

Постелил солдат шинель

И прилег спокойно.

 

Вроде бы сомкнул глаза

Он на миг всего-то,

Как услышал голоса:

Звал на помощь кто-то?

 

Озираться начал он.

Убивают, что ли?

То сильней, то глуше стон

Ярости и боли.

 

Ринулся солдат на зов,

Пересек лощину

И из-за густых кустов

Увидал картину:

Три свирепых мужика

Женщину вязали,

Три здоровых кулака

Грубо ей казали.

 

• Выдай дочерей за нас!

Или будет худо –

Изведем тебя сейчас.

Помощь ниоткуда

 

Не придет. Не скажешь: да, –

Все, считай, пропала.

– За бандитов? Никогда! –

Женщина кричала. –

 

Не для вас растила их.

Пусть умру на месте,

Но не будет у моих

Дочерей бесчестья.

 

Увидал солдат: беда.

И вскричал: – Скорее

Окружайте их! Сюда!

Вот они – злодеи!

 

Услыхав громовый крик,

Дюжие бандиты

Разом вскинулись и вмиг

Сгинули из виду.

 

Пятки салом смазал им

Страх перед расплатой.

Ясным взором зоревым

Глядя на солдата,

 

Благодарности слова

Женщина шептала.

На ногах держась едва,

Глухо рассказала:

 

– Встретить нелюдей лихих –

Горше нет напасти.

Выдать дочерей за них

Не дала согласья.

 

До сих горит в глазах туман,

Голос сорван криком.

Ведь один из них – Шайтан

С человечьим ликом.

 

У него видны рога,

Если приглядеться.

Думала я – смерть близка,

Разрывалось сердце...

 

Пусть последняя беда,

Пусть легла б в могилу,

Но злодеям никогда

Я б не уступила.

 

– Хватит толковать о том,

Все сложилось ладно.

Подлецам ходить в твой дом

Будет неповадно.

 

Ну, пойдем...

Не дай-то бог,

Вновь придут убийцы.

Бедной женщине помог

Он приободриться.

 

А потом пошли тропой,

Озираясь оба,

К этой женщине домой

Из лесной чащобы.

 

Я совсем забыл сказать,

А сказать бы надо

То, что Ульдиваном звать

Смелого солдата.

 

II

 

Три незадачливых злодея,

Погони праведной робея,

В густые забрались кусты

И затаились, как кроты.

 

Они прислушивались чутко,

Перебороть не в силах страх,

И, переглядываясь жутко

При каждом шорохе в кустах,

 

Опасливо вокруг глядели:

Шаги? Все ближе?!

Неужели

Найдут их?

Ежели найдут,

Не избежать железных пут!

Но было тихо.

 

По округе

Лишь беззаботные пичуги

На сто звенели голосов.

И успокоились злодеи.

И начали уже смелее

Выглядывать из-за кустов,

Когда замшелые осины

Нежданно заскрипели сильно

И дуб зашелестел листвой

С суровостью предгрозовой.

 

Согнулись трепетные ели

Почти что до сырой земли.

И появился Чунильли –

Помощник и гонец Эсреля.

 

Бандиты встали бестолково,

Как лист осиновый, дрожа.

А Чунильли спросил сурово:

– Где этой женщины душа?

Мы приготовили ей место,

В аду уже котлы кипят.

Шайтан, лентяй и плут известный,

Ты почему отводишь взгляд?

 

Шайтан поник и взвыл плаксиво:

– Как оправдаюсь я теперь?

У нас отбил ее служивый.

Набросился как страшный зверь,

Да не один, с ватагой целой.

Как с ними сладить мы могли?

Солдат испортил нам все дело.

 

Чуть не заплакал Чунильли:

– С чем я пожалую к Эсрелю?

Что ты наделал, размазня?

Из-за такого пустомели,

Как ты, он изведет меня.

 

В твоих руках душа людская

Была, а ты что, верхогляд? –

Испортил все!

Кому такая

Нужна работа?

Скоро ад

Из-за тебе подобных можно

Закрыть – не будет никого

В котлах.

Уж если мясо ложкой

Поймал, ты должен съесть его!