Когда ходили за грибами

Содержание:

КОГДА ХОДИЛИ ЗА ГРИБАМИ
БАБУШКИНА СКАЗКА
БЕЛКА
В МАЛИННИКЕ

КОГДА ХОДИЛИ ЗА ГРИБАМИ

Мы очень дружно живём с дедом. Помогаем друг другу во всём, а уж если что обещаем, хоть умри – сделай. «Кто слова не держит – от того добра не жди», – говорит дед частенько. И я с ним соглашаюсь.

Дед мой знает каждый цветок, каждую травинку в поле. Теперь и я запросто отличу «ласточкины веснушки» от «голубиных глаз», а уж «журавлиный горох» издали увижу и другим покажу.

– Не зря люди каждому цветку название придумали. В названии свой смысл, свой намёк, – любит повторять дед. – Вот, смотри, подорожник, к примеру, неслучайно распластался вдоль дороги. Идёт усталый путник, натрёт себе ногу или ушибёт её, а лекарь рядом, только руку протяни. Приложишь к ранке прохладный, широкий, добрый лист подорожника – боль и утихнет, ранка и затянется, – иди, человек, дальше, продолжай свой путь.

Дед маленький, худенький, бородка у него белая-белая и лёгкая. А глаза весёлые, лукавые, и улыбка добрая и ласковая. Вот какой мой дед.

Нынешнее лето стояло сухое, жаркое; только в августе, и то в конце, прошёл дождь с грозой.

Дед сокрушался:

– Как ещё нужен дождик! Неужели мы с тобой нынче и за грибами не сходим?

Мы с дедом любим ходить за грибами, и каждый день просыпались с надеждой: а вдруг небо заволокло тучами и мелкий дождик моросит? Грибы любят такой дождь – мелкий, тёплый, недаром его грибным называют.

Но небо, как назло, не хотело хмуриться, и солнце сияло вовсю и манило скорее на речку, в поле, куда угодно, а нам с дедом хотелось в прохладную сырость леса, где пахнет прелыми листьями и грибами.

Прошло лето, кончились каникулы. Я стал ходить в школу.

Однажды утром мама посмотрела в окно и сказала:

– Куда пойдёшь в школу? Из дома не выйти – проливной дождь с ночи идёт.

– Пойдёт, пойдёт! – засмеялся дед. – Небось не соль, не растает. Плащ на что? А дождь этот мы вон сколько ждали. Хороший дождь, нужный! Напоит землю всласть. Грибы будут!

– Опять ты со своими грибами, – отмахнулась мама.

– Грибы будут – урожай будет! – не унимался дед.

Три дня шёл дождь. Да ещё какой умный и догадливый дождь! Как в школу идти – он прекращался. Только за парты успеем сесть, он с новой силой припустит, стучит в окна, бьётся, будто к нам просится. И льёт, и льёт, вот уже последний урок кончается, а дождя вдруг и след простыл. Солнышко выглянет из-за туч, весело улыбается. А ветер сушит тропинки, чтобы нам идти было хорошо.

– Природа жалеет вас, озорников, – говорил дед. – Ну уж теперь-то мы с тобой сходим за грибами!

В воскресенье встали мы пораньше и пошли в лес. Стая галок пронеслась над нами, у стогов важно прогуливались голуби.

– Вчера, когда ты в школе был, я в лес наведался. Грибов мало ещё, – вздыхает дед. – А сегодня ночь сырая, тёплая, наверняка появились.

В нашей стороне смешанный лес. Осинки, ёлки, а то и сосны большие и дубы – не обхватишь, такие широкие. И вдруг в ворохе листьев я увидел гриб и закричал громко и радостно:

– Дедушка! Грибы!

– Не кричи так, грибы убегут! – тихо сказал мне дед и погрозил пальцем.

За первым грибом появился второй и третий, а потом мы их и считать перестали. Корзина наша быстро наполнилась. Дед сел покурить, а я начал собирать калину. Люблю пироги с калиной, для неё и мешочек захватил. Горстями, горстями, гроздьями, гроздьями складываю в мешочек.

– Пора и домой идти, – говорит дед, вставая, – всё лесное богатство нам с тобой вдвоём не унести. Посмотри, какой добрый и щедрый лес: и человека накормит, и птицу, и зверя – никого голодным не оставит.

Обратно идём не спеша. Вот и опушка леса – мелколесье пошло. Вдруг что-то зашевелилось в кустах. Дед шепнул мне:

– Зайчонок это – листопадник.

Рванулся я – так мне захотелось зайчонка поймать, но где там! Только его и видели!

– Дедушка, а почему ты его листопадником назвал? – спросил я.

– Зайчиха за лето трижды зайчат приносит. Тех, что весной родились, настовиками называют. Теперь они большие, быстрее ветра бегают. Летние – это колосовики. И правда, они в рослых хлебах под колосьями вырастают. А листопадники осенью родились, когда листья стали падать. Вот мы с тобой листопадника и видели.

Мне стало жаль зайчонка.

– Маленький он совсем. Наступят холода – замёрзнет! Погибнет зимой!

– Не погибнет! – успокоил меня дед. – Зайчата быстро растут. До холодов ещё время есть – шерстью и пухом обзаведётся косой, все лесные хитрости узнает, глядишь, и перезимует.

Любит дед лес и всё-всё про него знает: и кто живёт там, и что растёт, и про разные лесные премудрости может часами рассказывать. Вот какой у меня дед!

БАБУШКИНА СКАЗКА

Бабушка, а бабушка...

– Что тебе?

– Расскажи сказку!

– Все сказки мои я давным-давно рассказала.

– Нет. Ты ведь много их знаешь.

– Ах ты надоедник! Ну, слушай. Жил, говорят, один Журавль, ел, говорят, песок, речной водой запивал...

–Знаю, знаю я эту сказку!

– Ну, вот ещё... У попа, говорят, была пёстренькая кошечка. Повадилась она на рыбалку ходить. Вот однажды, говорят...

– И эту знаю.

– Теперь сам видишь – всё я тебе порассказала.

– Нет, нет, не всё!

– А вот, послушай-ка. Вырос в саду, говорят, куст малины. Пушистый, развесистый. Смотрели все на него и радовались – уж больно хорош. Весной он одевался в белую рубашку, вот как ты в праздники, а летом угощал всех сладкими ягодами. Вот как! И полюбился малиновый куст птице одной. Свила она там гнездо – мягкое, удобное, со всех сторон ветками укрытое. Положила туда яички и приготовилась высиживать птенцов.

Только повадился туда мальчишка-озорник. Глазастый такой – приметил-таки гнездо. Мало того, вынул яички, стал рассматривать, да одно и раздавил. А тут и птица прилетела. Озорник яички обратно уложил, сам домой убежал. Небось стыдно стало. А птица села на краешке гнезда и призадумалась: «Разорит меня этот негодный мальчишка, улечу-ка я отсюда». Расправила крылышки и была такова.

Каждый день прибегал мальчишка к малиновому кусту – всё ждал, когда птенцы вылупятся. Только не вылупились они – высиживать-то птенцов некому. Бросила их мать – глупый мальчишка спугнул её.

Замолчала бабушка, вздохнула и на меня внимательно посмотрела.

– Это про меня сказка? – спросил я совсем тихо.

– Про тебя, так про тебя. Хорошо хоть догадался. А может, и про твоего приятеля Мишку.

– И он так сделал, бабушка, да?

– Кто сделал, так пусть не делает больше. Последнее это дело – птичьи гнёзда разорять.

Я задумался. Оказывается, и про меня можно сказку рассказать. Но почему-то меня это не обрадовало.

БЕЛКА

С соседским мальчишкой Микуськой мы из лесу орехов принесли. Да не простых, а белкиных. Залезли в дупло старой липы и натаскали оттуда.

Дед увидел, заворчал:

– Ай, яй-яй! У зверей воруешь, сам собирать ленишься. Белка старалась, запасы себе готовила, а ты её голодной хочешь оставить на зиму. Ну-ка, отправляйся обратно, возвращай награбленное.

– А Микуська небось уже всё съел, – пробовал возразить я, но увидел, что дед рассердился не на шутку.

Пошли мы в лес. Хорошо хоть дупло не очень высоко было. Вскарабкался я на дерево и осторожно высыпал орехи. Чего только не было в дупле! Мы с Микуськой торопились и не заметили. Сушёные ягоды, грибы, жёлуди. Настоящее хозяйство!

– Белка – зверёк запасливый! – сказал дед. В другой раз, глядишь, и потеряет свою кладовую, зато чужую найдёт, значит, и сыта будет. Кладовые у них – как общественные столовые: налетай, кто голоден. Посмотри-ка сюда!

Я поднял голову и вижу – на высохшую тонкую веточку грибы нанизаны для сушки, да так аккуратно.

– Ну что за искусница! – дед покрутил головой. – Так-то, пожалуй, только наша бабка сумеет, а? Постой-ка, а вот и сама хозяйка легка на помине.

С ветки на ветку прыгнула белка. Присела на сучок и осмотрелась. Мы замерли. А она поглядела на нас своими чёрненькими бусинками – и прыг в дупло. Только я удивился: какая мордочка у неё странная, на беличью не похожа – толстенькая, кругленькая, как у кошки. Что это за белка такая?

Не успел я у деда спросить, а белка из дупла выглядывает, и мордочка у неё уже не кошачья, а остренькая, беличья. Тут уж я не выдержал, рассмеялся – догадался почему так. Ведь это она в свою кладовую орехи да жёлуди за щеками таскает.

Нет, не буду я больше разорять беличье хозяйство и Микуське не позволю.

В МАЛИННИКЕ

Хорошо в лесу! Шумят столетние дубы и липы, весёлым хороводом разбежались во все стороны белые берёзки вперемешку с осинками, а под деревьями-великанами притаились орешники, буйно разрослись кусты малины.

В этом году малины много уродилось. Мы с Микуськой каждый день набирали полные лукошки-черясы. Как-то бродили, бродили мы по лесу и вышли к незнакомому малиннику.

Ну уж тут только знай собирай - не ленись! Малина сама к нам просилась в черясы - спелая, сладкая, сочная! Скоро уж и глаза на неё не смотрели, до того объелись. Я пить захотел. Поставил свой черяс под деревом и побежал родничок искать – у нас их много в лесу, холодных, прозрачных.

Родничок совсем рядом оказался. Напился я, умылся, сразу усталость прошла.

– Эй, – кричу, – Миська, иди-ка сюда!

А в ответ мне истошный вопль:

– Медведь, медведь!

Припустился я в малинник.

Смотрю – ни Микуськи, ни медведя. Вот тебе на! Я похолодел. Неужели зверь друга уволок в берлогу? Бабушка мне рассказывала такие истории. И слушать-то было страшно, а тут наяву!

Огляделся я, смотрю, черясы под деревом стоят, а дерево это не простое – две липы из одного корня выросли. Поднял голову и вижу: на одну липу Микуська карабкается, а на другую медведь. Да быстро так, только пятки сверкают у обоих!

Медведь первым добрался до верхушки, только ветка, видать, не выдержала и надломилась. Рухнул косолапый прямо на Микуську. Я и ахнуть не успел, как они оба с шумом и треском покатились кубарем к моим ногам. Медведь с рычаньем бросился наутёк, а Микуська с визгом понёсся в другую сторону.

– Постой, постой! – закричал я.

Не сразу Микуська остановился. Подошёл ко мне, а у самого глаза круглые, перепуганные, рот разинул и стоит столбом. Едва в себя пришёл.

А дня через три мы оба без смеха эту историю вспомнить не могли. Правда, в малинник тот больше не ходили. Ну его – там, оказывается, свой хозяин есть. Он тоже малину любит.