Материал представлен из коллекции электронной библиотеки «Писатели Чувашии – детям» – pchd21.ru Электронная библиотека создана Чувашской республиканской детско-юношеской библиотекой – www.rdub21.ru – на средства гранта Президента Российской Федерации для поддержки творческих проектов общенационального значения в области культуры и искусства Автор: Чаплина Валентина Семеновна Книга: Одна минута Рассказ: Мужской разговор Разговор явно не клеился. Большой незнакомый дядя сидел в сквере на скамейке и молчал. А маленькому человечку в зеленом вязаном костюме и белой панамке хотелось, чтобы он разговаривал. Дядя не шевелился и все время смотрел в одно и то же место. А в том месте совсем ничего не было. Только земля и вce. Человечек сполз со скамейки и ткнулся носом в дядино колено. Колено двинулось вправо, влево и остановилось. Шорох послышался вокруг. Что-то холодно защекотало шею. Человечек стал вертеть головой в разные стороны. - Дожжик! Ой! Дожжик! И потянул дядю за штанину. Дядя очнулся. Два синих любопытных глаза из-под панамки смотрели на дядю в упор. - Ты что? - Капает! - Ага, вроде. Дядя машинально подставил ладонь дождю, но не двинулся с места. Дождь застучал по скамейке, как барабанщик, громко и весело. - Чего сидишь! Ребенка простудишь! Ну, эти молодые папаши! Ничего не соображают! - крикнула женщина, которая пробегала мимо, накрыв голову газетой. Дядя встал и осмотрелся. Вокруг уже никого не было, кроме этой убегающей женщины. То место, где он сидел, сейчас же стало мокрым и блестящим, как вся скамейка. - Ты с кем? - спросил он у человечка. - С Мишей. - Миша-а! - крикнул дядя. - Ми-иш! Никто не отозвался. Дядя поежился, поднял воротник. - Где же он, твой Миша-то? - Во-от. Человечек протянул плюшевого мишку с одним ухом. Дядя страшно удивился. - Ах? ты с этим? И больше ни с кем? - Ни с кем. Дядя торопливо схватил мишку, сунул головой в карман, поднял человечка на руки и побежал. - А где твоя мама? - спросил на бегу. - В окошке, - малыш показал ручонкой на соседний дом. - Она лазлывается на сто частей и в окошко смотлит, как я иглаю. Дядя вбежал в дверь почтового отделения, которое было недалеко, и остановился. Но в это время выглянуло солнце, дождь кончился. Кроха так уютно уткнулась в дядину шею, что не хотелось отрывать ее от себя. Дядя так и стоял, не спуская ее с рук. Народ, укрывшийся здесь от дождя, стал выходить на мокрый асфальт улицы. - Не простыла дочка-то? - спросила дядю та самая женщина, которая пробегала по скверу, накрывшись газетой. Погрозила дяде пальцем и, не дожидаясь ответа, вышла из почтового отделения. - Какая дочка?! Это же сын! Парень! - уверенно возразил мужчина с седыми бровями, пошевелил ими, глядя на кроху, и направился вслед за женщиной. Больше у дверей никого не было. Дядя с недоумением подсмотрел на человечка. - А ты - кто? - заговорщически спросил он в махонькое розовое ушко. - Кто? - зазвенел тонкий голосок. - Ну да, кто? Дочка или сын? - Я - Саша. -Александр, значит? Или Александра? - Саша, - упрямо твердили из-под панамки. - Это, брат, не ответ. Ты скажи, кто ты, девочка или мальчик? - Са-а-ша-а... В синих глазах закипали слезы. - Ну ладно, ладно, Саша так Саша. Я, брат, сам тоже Саша. Понял? Человечек понял. Минуту назад лил дождь, а сейчас в голубой луже на асфальте уже плыли белые облава. Деревья после прохладного душа стояли такие сверкающие, будто у них вместо листьев к веткам были прикреплены маленькие зеркала. На улице стало так светло, мокро и весело, что не хотелось стоять под крышей. - Я так думаю, товарищ Саша, - сказал дядя, - нам с тобой надо срочно идти на ту скамейку, где мы были, а то тебя мама не найдет. Пошли? - Пошли, - радостно пискнул человечек Саша, прижимаясь к дядиному плечу. Держа Сашу одной рукой, дядя разостлал на скамейке сухую газету и сел. - Сашок, это ты с кем? - послышался женский голос откуда-то сверху за дядиной спиной. -С дядем! - звонко крикнул человечек, не отпуская дядину сырую шею. Дядя осторожно обернулся. В открытом окне третьего этажа стояла раскрасневшаяся женщина с круглым, как луна, лицом и маленьким, тоже круглым, носом. Она улыбалась и ложкой перемешивала что-то в кастрюле. Кастрюля так блестела на солнце, что хотелось зажмуриться. Возможно, женщина за работой даже не заметила короткого летнего дождя. - Вы не беспокойтесь, - крикнул ей дядя, - мы подружились. - Спасибо, - закивала она. - Посиди еще немного, Сашок. Я скоро. Женщина отошла от окна, и унесла с собой кастрюлю. - Оказывается, ты Сашок. Вот видишь, все и выяснилось. - Что вы-я-сни-лось? - по слогам произнес Сашок длинное слово. - Выяснилось, говорю, сын ты или дочка. - Ау тебя есть дочка? Дядя ничего не ответил, отвернул голову и совершенно перестал двигаться. Сашок расцепил руки на его шее и заглянул в лицо. Дядя неподвижным взглядом опять уставился в голую землю. Сашок поерзал, подрыгал ногами. Дядя молчал. - Говоли, - потребовал человечек и провел ручонкой по дядиным губам. Дядя вздохнул, посадил его к себе на колено. - Понимаешь, какое дело... - Какое дело? А дядя снова замолчал. - Какое дело? Ну какое дело? - в третий раз повторил Сашок, готовый разреветься во весь сквер. - Понимаешь, не знаю я, есть у меня дочка или нет. Сижу, думаю и ничего придумать не могу. Сашок от «удивления даже рот открыл. Дяде стало не по себе. - Не знаешь? Такой большой и не знаешь? Сашок засмеялся, а дядя стал медленно и густо краснеть. Вытащил из кармана сначала мокрого одноухого мишку, которого отдал Сашку, потом свернутое в квадратик письмо. - Вот она пишет, понимаешь... - Кто? Дочка? - Нет, тетя одна. Вот слушай. Дядя расправил письмо одной рукой на колене и стал читать: «Саша, прощай. Это мое последнее письмо. Зачем нам письмами расстраивать друг друга?» - А у Наташи есть челепаха... - А? Да, да, черепаха. «…расстраивать друг друга. Я все равно счастливая несмотря ни на что. Ведь я теперь не одна на всю жизнь...» - Она одуванчики ест. - Да, да, одуванчики, «…не одна на всю жизнь». Но тут дядя оторвался от письма и посмотрел на Сашка. - Так ты говоришь, одуванчики? Он вздохнул, горько усмехнулся и засунул письмо снова в карман. Сашок в это время трогал дядину пуговицу на пиджаке. Пуговица была большая, черная и хорошо вертелась в разные стороны. - Так вот, говорю... такое, брат, дело, - опять заговорил дядя. Сашок молчал, только сопел. - Да брось ты, понимаешь, крутить-вертеть. Давай я тебе лучше расскажу... что-нибудь. - Ласскажи. Только я спать все лавно не буду. - Ну, конечно, к чему спать? Так вот, значит... жила одна тетя. Хорошая-хорошая. Красивая-красивая. - Как моя мама? Дядя вспомнил круглолицую женщину в окне, усмехнулся. - Почти такая же. - Нет, такая же, как моя мама, как моя мама, - упрямо затвердил Сашок, и глаза его часто-часто заморгали. - Да ладно-ладно, конечно, как твоя мама... И был у нее... понимаешь... ну... дядя... Только плохой... нехороший... в общем... - Как Балмалей? Он идет и кличит отлашным голосом: «Я тебя съем!» - Это вот - точно. Вылитый твой Бармалей... Худо было тете, ей бы, конечно, уйти от Бармалея на другую квартиру, да некуда. А у меня, понимаешь, комната, хоть в футбол гоняй. - А ты отдай тете. - Я и хотел, сказал ей, а она головой покачала: «Поздно, - говорит, - поздно». Но я не расстроился. Знаешь, женщины они никогда сразу ответа не дадут. - Не дадут, - серьезно повторил Сашок и снова взялся вертеть пуговицу. - Вот мы с тобой мужчины, всегда отвечаем точно и прямо. - Точно и плямо. Пуговица вертелась все легче и все быстрей. - Но понимаешь, жила-жила тетя и вдруг уехала. - В Москву? - Нет, на Дальний Восток. Вырастешь, пойдешь в армию, может, и ты на ДВК попадешь. Я, брат, там служил и тете про тот край рассказывал. Вот она взяла да и махнула. - Лукой махнула? Тебе? - Да не мне махнула, а на меня. Дядя оторвал пуговицу и положил в карман. - Я тут же хотел вслед за ней, стал просить отпуск на работе, понимаешь? - На лаботе, понимаю. Отпуск, понимаю. Ясли на лемонте. Меня куда девать? Мама пошла в отпуск. Потом папа пошел. Потом дедушка. По очеледи ходили. А потом все отпуски кончились, а лемонт не кончился. Куда меня девать? Тепель я хожу с мамой на лаботу. Сейчас у нас обеденный пелелыв. Малыш склонил голову набок и устало вздохнул, видно, ему трудно было произнести такой длинный монолог. - Да-а, сложно у вас, покачал головой дядя, задумался. - Но ничего, вы же нашли выход! - Нашли! - кивнула панамка. - Но я никуда не поехал, отпуск мне не дали. А потом понял я, почему она мне так ответила и уехала. Понимаешь, брат, написала мне эта тетя, что... в общем, ну... что хочет купить девочку или мальчика. - Тебе? - Не-ет. Себе и тому дяде. Бармалею. - А где купить? В гастлономе? - Нет, брат, не в гастрономе, скорей в этом... в универмаге. - Я знаю где, а я знаю! - запрыгал Сашок и чуть не свалился с колена. - В «Детском миле»! Дядя вовремя подхватил его и грустно улыбнулся. Правильно говоришь. В «Детском мире»! А где ж еще?! Ну и... это... как только деньги получила, так и купила... Я еще тогда подумал: если мальчика купит, это ничего. Парень все-таки! А она... девочку. Дочку, значит, купила. - С заклывающими глазами? - С закрывающимися, - улыбнулся дядя. - А она «мама» говолит? - А как же! «Мама» говорит! А вот «папа»... еще ни разу не сказала. Дядя вздохнул. - А таких в «Детском миле» не бывает. Там только «мама» говолят. Дядя удивился. -Действительно, - недоуменно сказал он, - ни одна кукла «папа» не говорит. Да-а... И задумался. - А как зовут дочку? - спросил Сашок. - Лада. - Хмулиться не надо, Лада? - Вот именно! Дядя приподнял Сашка, подержал в воздухе и посадил на другое колено. Видно, ему очень нравилось держать малыша в руках. - А у Наташи челепаху Тяпа зовут. - Ну? Тоже имя, конечно. Надо же как-то назвать. Так вот пишет мне тетя, ты же слышал (дядя пошуршал письмом в кармане), пишет, что счастливая, потому что теперь не одна на всю жизнь. Не одна - это точно, но какое уж тут счастье! Как ты думаешь? В конце, вот гляди, приписка. Дядя опять одной рукой расправил на колене письмо. - Вот видишь - «Почему мы встретились с тобой так поздно?» Ну уехала она, ладно, одна сейчас с Ладой пока спокойно живет. А вдруг Бармалею стукнет в башку поехать к ней!? Напьется да и катнет! А? Придет, скажет: «Я отец!» - Плидет, скажет, - кивнул Сашок. Дядя посерьезнел. - Конечно. Против факта не попрешь. И чего я, дурень, мучаюсь? Сижу тут, раздумываю, не знаю, что делать. Все ясно. Все очень ясно же, Сашок. Вот и выходит, что у Бармалея есть дочка, а у меня нет. Сашок вдруг надул губы. - Балмалей плохой. Он ее съест. Пускай тетя тебе ее отдаст. Ты холоший. Дядя как-то странно посмотрел на человечка. То ли улыбнулся он, то ли сморщился, Сашок не понял. - Наташе послезавтла летом тоже купили дочку с закрывающими глазами. Если Наташа будет плохая, дочку отдадут длугой девочке, котолая папу-маму слушается. - Так, значит, пускай Ладу мне отдают? Ты серьезно так думаешь? - Да, - кивнул Сашок. Теперь он понял, что дядя все-таки улыбается. - Понимаешь, брат, я ведь тоже сначала так рассудил. Прав ты, Сашка, прав! Молодец! Дай твою лапу! Тот охотно протянул дяде обе ручонки. Дядя быстро встал, подбросил Сашка в воздух, тут же поймал его и крепко прижал к себе. Сашок стукнулся лбом о дядин подбородок. - Видишь, какой серьезный мужской разговор у нас с тобой получился. Прямо здорово! Лбу было больно, потому что дядин подбородок оказался ужасно твердым, и Сашок заревел во весь голос. А дядя засмеялся. - Слушай, ты давай не реви, а то мне мама твоя сейчас задаст перцу. И Сашок неожиданно замолчал. - Ведь любит меня тетя, знаю, любит. А что, я дочку усыновить не могу? - Могу, - сказал за дядю Сашок. - Вот возьму и пошлю тете телеграмму, мол, скоро приеду, крепко целую тебя и мою Ладу Александровну. Я же Александр, как и ты. Не возражаешь против такой телеграммы? Сашок не возражал. - Давай сразу сейчас и пошлем. Чего тянуть? Ведь решение у нас с тобой правильное? - Плавильное, - сказал Сашок и посмотрел на дом, в котором было почтовое отделение. - Ты в окно смотри, пока я писать буду, вдруг твоя мама выйдет, - сказал дядя, когда на почте уже взял в руки бланк для телеграммы. Но мама появилась как раз в то время, когда они, дав телеграмму, уже шагали по улице. Дядя держал за руку Сашка и улыбался. Сашок держал за лапу мишку, и мишка тоже улыбался, он был улыбчивым существом и не «плакал, даже - когда ему отрывали ухо. Зато Сашок шел вяло, рассматривая что-то на асфальте, и ноги у него цеплялись одна за другую. - Спасибо вам, - торопливо сказала мама дяде, - а вы действительно подружились. Сашочек, пошли скорей, опаздываем. Мы славно поговорили, - произнес дядя, не переставая улыбаться. Это вам спасибо за вашего сына. Женщина удивленно приподняла брови, пожала плечами. - До сих пор у меня была дочка. - Как? - не поверил дядя и твердо возразил, - не может быть! Тогда мама сняла с Сашка панамку, и лицо его стало таким девчачьим, что дальше возражать дяде уже не было никакого смысла. Он в изумлении взял Сашу за руки, будто желая разглядеть ее поближе. А она залепетала: - Ой, мама, ты же ничего не знаешь, что у нас с дядем было, что бы… И вдруг мгновенно, даже не договорив слова, заснула. - Что же все-таки было? - улыбнулась мама. А дядя строго ответил: - У нас с вашей дочкой был сейчас серьезный мужской разговор. Все тексты взяты из открытых источников и выложены на сайте для не коммерческого использования. Все права на тексты принадлежат только их правообладателям.