Дядя партизан

Дядя Партизан переехал к нам из соседней деревни. «Разве это дело - жить одному? Где шестеро - там и седьмой не лишний. Котёл у нас большой, оставайся с нами», - сказала ему бабушка.

Внимательно смотрю на дядю Партизана. Почему папа с мамой его так зовут? Наверное, во время войны партизанил. Я про партизан в кино видел.

Дядя Партизан высокий и крепкий. Морщины нарисовали на его светлом лице столько разных узоров! Он старенький, но шагает очень прямо, только палку из рук не выпускает. Можно подумать, она у него золотая.

Дядя Партизан всегда начинает разговор одинаково. Вначале покашляет, хотя самому совсем не хочется кашлять, потом говорит: «В старину по-другому жили». А в конце добавляет: «Такая вот она, жизнь». Что значит «в старину»? Мне нестерпимо хочется узнать, но оказывается, сейчас старину невозможно увидеть даже одним глазком.

Дядя Партизан упёрся подбородком в скрещенные руки и сидит, погрузившись в свои мысли. Я не мешаю.

Сразу понял: с ним можно быть откровенным. Поэтому спросил напрямик:

- Дядя Партизан, показать тебе кое-что?

Старец молчит. Может, я слишком дерзок? Ничего же такого не спрашивал, чтобы долго думать.

-Показать-то покажи... - проговорил он немного погодя.

- Вот! Стихи написал. Прочти.

- Стихи? - дядя Партизан посмотрел на меня удивлённо, но голос у него ничуть не удивлённый. - Дай-ка бумагу.

Чувствую: не верит.

- Я не на бумаге написал...

- А где? На лбу? Кхе-хе-хе... Так оно... Судьба тоже у всех на лбу написана. Каков человек, таков и лоб... Только надобно уметь читать...

Ничего не понимаю: он что, шутит с таким серьёзным видом?

- Я почему-то не догадался написать стихи на лбу, - говорю ему. - На ступеньке крыльца нацарапал. Ни бумаги, ни карандаша под рукой не оказалось... Побоялся, что стихотворение убежит и спрячется... Пожалуйста, не говори домашним. Потом сам тряпкой сотру.

- Можешь на меня положиться. Я надёжный друг, - дядя Партизан похлопал меня по спине. - Прочти, что сочинил.

- Ты внимательно слушай. И не смейся. Хорошо?

- Вот мы с Муркой навострим уши и будем слушать.

Когда артисты читают стихи, они нарочно растягивают слова. Мне почему-то не хотелось так делать. И я торопливо пробормотал:

Я живу здесь.

Это счастье, которое свалилось с неба.

Овраги тоже свалились сверху.

Эй, огромные камни!

Бедолаги!

Забыли, откуда пришли...

- Не ребёнок, а философ. Маленький философ. Верно, Мурка?

Что значит «философ»? Вряд ли что-нибудь хорошее. Сам про себя я всегда думал, что вполне нормальный, но вдруг со стороны кажется по-другому?..

- Пожалуйста, не говори нашим, что я философ. Вдруг расстроятся.

- Не переживай, ни слова не скажу. Как захочешь - так и будет. Только удивляюсь своей старой головой: может, ты с этими строчками и пришёл на белый свет...

- Сам не помню, как написал. Строчки сами вдруг появились: то ли в голове, то ли в сердце... Дядя Партизан, артисты пишут стихи?

- Может, кто-то и пишет...

- Хочу стать артистом, когда вырасту. Стихи не будут меня мучить? Не помешают стать артистом?

- Такие могут и помешать.

- Почему?!

- Потому что потому кончается на «у», - лукаво посмеивается дядюшка.

Поди пойми этих стариков. Дед тоже такой. Начнёт рассказывать сказку, а на самом интересном месте герои у него садятся отдыхать. Прошу рассказать дальше, а он отвечает: «Они пока отдыхают». И на следующий день то же самое, и через три дня. А я хожу и думаю, чем закончится сказка. В конце концов самому приходится придумывать.

Только у Мурки никаких забот. Закуталась уютно в свою шубу, закрыла глаза и лежит, мурлычет: «В амбаре много зерна, в зерне мышиная нора - вот сколько у нас добра».

А вчера узнал, что палка у дяди Партизана вовсе и не золотая. Он ходит с ней, потому что ослеп.

- Совсем без глаз остался, Васька, - сказал он. Сводил бы ты меня домой в соседнюю деревню... Вот бы было хорошо. Там кое-какие вещи остались. А я подарю тебе кисет. Не просто подарю, а с благословением.

Для меня сходить в соседнюю деревню - раз плюнуть.

- Дядя Партизан, я готов пойти с тобой на край света, о подарках не беспокойся.

Сказать-то легко! Двигаемся еле-еле. Мне хочется легконогим жеребёнком поскакать вперёд, но нельзя. Был бы один, до сих пор три раза обернулся бы туда и обратно. Кое-как сдерживая играющую внутри удаль, стараюсь ступать мелкими шажками.

- На свете нет ничего лучше дневного света, - неторопливо, в такт своим шагам рассуждает мой старый друг. - Слава богу, успел увидеть всё, что было суждено. Пора отправляться в деревню к праотцам. Когда уж придут за мной...

- Нет, даже не проси, туда провожать не стану. Почему ты хочешь переехать к ним, разве у нас не нравится? Если даже придут за тобой, отправлю обратно, скажу, что мы здесь живём в мире и согласии...

- Золотое у тебя сердце, а уста словно мёд... Когда наступает срок, ни у кого не спрашивают, всех уводят в мир иной.

Я думал, под солнцем только один мир. Оказывается, это не так. Но я почему-то не замечал дверей, которые ведут из одного мира в другой. Вот бы обойти все миры, потом вернуться и рассказать обо всём, что видел. Можно даже на сцену клуба подняться. Непременно надо отправиться в путешествие. Ждать, пока вырасту, слишком долго. Давно хочется добраться и туда, где небо сливается с землёй. Может, найдётся какая-нибудь щель: пролезу, как Мурка - она всегда протиснется, куда ей надо.

Какое-то время плетёмся, каждый занятый своими мыслями.

- Дядя Партизан, - неожиданно для себя брякнул я. - На чём держится тенче*?

- Сто лет прожил, и весь свой век искал ответ, сынок. Решил про себя, что он держится трудом. А что скажет маленький философ?

- Я тоже к ста годам найду ответ... Может... Послушай, вот что я подумал... Часть слова тенче значит «вера». Может быть, тенче держится на вере? Моим глазам видится так: есть фундамент тен - вера, а на нем стоит огромный дом, который называется тенче... А ещё есть тенел - ось, вокруг нее земля вращается как колесо. Ой, как они все дружат, эти тен-тен-тен!..

Дядя Партизан то ли слушает меня, то ли нет.

- В кого ты только пошёл? - видать, он решил перевести разговор.

Ну, надо же. Я говорю о самом сокровенном, а у него на уме совсем другое. Зачем ему именно в этот момент понадобилось знать, в кого я пошёл...

- В себя, - отвечаю я тихонько и стискиваю губы. Плотно-плотно. Так закрывают дверь в баню, чтобы не ушел жар.

-...Когда рушится основание, гибнет весь дом... Фундамент надо беречь, фундамент... Эй, Пихамбар*, не оставь нас... Не дай миру рухнуть...

Пусть бормочет. Настроение у меня испортилось, говорить больше не хочется. И от жары устал. Думаете, легко такому отчаянному сорви-голове, как я, еле волочить ноги?..

Наконец добрались до соседней деревни. Уф-ф, есть все же Бог…