Девичья роща

Ефимов Георгий Андреевич

СОДЕРЖАНИЕ

Радуга

Рисунок после дождя

«Весенняя распутица...»

«А вы не видали...»

Кюгерчен

Осина

«Не шуми ты, лес»

Сергей Есенин

Бабушка моя

Черемуха расцвела

«От заморозков лес порозовел...»

«Человек незаменим. . .»

«Издали море – синее с зеленью...»

Встреча с любовью

Чувашская песня

Ржаное поле

Падают яблоки

Весенний мотив

«Середина июля…»

Пушкин ранен

Хмель

Мысли в день рождения

Сказка про ландыш

Разговор о земле

Дружба солнца и моря.

«..И когда пароход...»

Трактористы обедают

«Сон крылья распростер...»

Странная женщина

Земля чувашская

Есть обычай

Люблю

Девичья роща

СЕРГЕЙ ЕСЕНИН

Он родился

березкой у Оки –

не приживется

ни в каком раю,

стоит и смотрит

вдаль из-под руки

на ситцевую

родину свою.

Что видит он?

Убогий клин овса?

Пустой амбар?

Или опавший клен?

С непостижимой

силой колдовства –

грядущее за ними

видит он.

А там –

иной простор,

иная даль,

где горизонт

натянут, как струна, –

в железо и кирпич,

в бетон и сталь

одетая,

обутая

страна.

И к звездам

поднимает он глаза.

Срывает,

как смородину, с ветвей.

А на земле

он видел много зла

и все-таки остался

верен ей.

Когда на сердце камень,

грудь болит

и рядом нет

ни друга,

ни жены, –

земля его врачует

и целит

настоем из цветов

и тишины.

Не где-нибудь

сбылась,

а на Руси

его мечта

о братстве и добре.

Он пел весну,

но хоть кого спроси –

свою весну

он встретил

в Октябре!

Стареет и уходит

Человек –

закон природы

выше наших сил,

но песня –

не состарится вовек,

та песня,

что народ усыновил.

ПУШКИН РАНЕН

Над Черной речкой

этим утром ранним

заря не встала,

солнце не взошло.

Как мучается Пушкин!

Пушкин ранен.

Огнем горит чело.

А мысль – как лед.

И свечка

восковые

слезы льет.

А возле дома –

толпы,

толпы.

А возле дома –

пересуды, толки.

Какой же нынче день?

Который час?

Но жизнь его уходит

миг за мигом,

и вот, покуда

не оборвалась:

«Друзья, прощайте!» –

Говорит он книгам.

И взглядом их обвел

в последний раз.

Он знает – у него

друзей немало,

и все же нет друзей

надежней книг:

ведь ни одна из них

не предавала,

не сплетничала,

не плела интриг.

Вокруг дивана –

полки,

полки.

А за стеною –

пересуды, толки.

Напротив дома

черная толпа.

Он умирает.

Пульс –

все тише,

тише...

А дух его –

все выше,

выше,

выше...

того,

Александрийского

столпа.